Книга Крепостная, страница 61 – Марьяна Брай

Проходя мимо комнаты Осипа, я услышала, как он несколько раз кашлянул и что-то затянул навроде песни. Сердце отлегло. Эта его привычка напевать под нос во время отдыха всегда выдавала хорошее настроение.

— Что крадешься, как кошка, укравшая цыпленка? – голос Петра справа заставил подпрыгнуть. Он тихо сидел в кресле отца. Если бы он качался в нем. То я услышала бы скрип. То ли он специально прятался вот так, то ли я была сейчас излишне сосредоточена на мелочах.

— Мне нужна корзина. А… тихо иду, потому что мешать не хотела никому, - я замерла в дверном проёме и рукой сзади показывала Нюре, которая должна была следовать за мной, что пора действовать: давай, мол, зови меня, торопи, делай хоть что-нибудь.

Но за моей спиной ничего не происходило.

— Проходи. Где ты была весь день? – Петр, наконец, расслабился, и кресло качнулось, наполнив комнату привычным скрипом. На мужчине поверх светлой рубашки был накинут бордовый с богатой вышивкой золотым по лацканам и воротнику халат. Лицо не выражало ничего. Видимо, проорался и успокоился.

— Не весь день. Сходили до рынка у форштадта и поторопились вернуться до метели, - быстро ответила я и прошла к окну. Когда взяла корзину и развернулась, чтобы уйти в коридор, увидела, что коридор пуст. Моя подруга сбежала, как только запахло жаренным.

— И чего ты таскаешься по рынкам? Тебе дома нет дела? Так я придумаю. Живешь тут на всем готовом, столуешься, ночуешь, а толку от тебя и нет, - Петр резко перестал качаться и встал.

Я вспомнила нашу последнюю встречу в гостиной тет-а-тет, и меня передернуло. Неужто мало ему его селедки питерской под французским майонезом?

— Не спеши, Надя. Расскажи мне, какую работу тут делаешь? Ни с ведром тебя не видел, нис лопатой, - он медленно, словно герой из плохого сериала, двигался в мою сторону.

И я услышала, как позади меня в коридоре открылась дверь.

— Надя, - голос Осипа зазвучал сейчас для меня, как песня, - Надя, это ты? Неужто ужин уже? Стол накрываете? – я обернулась, ища спасения, и увидела, что барин вышел из комнаты. Тоже в халате, улыбаясь, он шел к нам.

Сначала я не поняла, что не так, но быстро ответ нашелся: он был без трости. Обычно к вечеру он с ней уже не расставался, а сейчас шел достаточно бодро, заложив руки за спину.

— Нет, барин, рано еще. Простите, что разбудила, коли спали… Петр Осипыч меня спрашивал, а я отвечала, но старалась тихо говорить, - я опустила глаза, показывая, что очень сожалею.

— Да, это я с нее спрашиваю, - Петр не дошел до меня пару метров и остановился.

— Чего с нее спрашивать? У тебя свой слуга есть, а Надя тебе не прислуга, - барин прошел в гостиную, но не пошел к своему креслу, а сел за стол.

— Раньше она при матушке была, это я понимаю. А сейчас чего тут трется, крадется, как кошка, выведывает чего-то. Это ты ее на рынок отправил? Зачем она туда бегала? Если к мужику, так пусть он ее и кормит. У нас тут нахлебников и без нее хватает. Клеренс дерзит, мне не отвечает, - снова завелся Петр, но мне уже не было страшно.

«Значит, эта курица уже на меня нажаловалась. И наша последняя с ней встреча, где я думала, она ко мне хоть сколько-то расположилась, ничего не решила», - подумала я.

— Зачем надо, затем и ходила. По делам моим, а тебе их знать не надобно, Петр. Ты мне вот про мебель расскажи лучше, - барин точно был в настроении. Может, он, конечно, узнав про заказ на его имя, обрадовался, подумав, что сын решил остаться.