Книга Пораженные, страница 37 – Р. Д. Бейкер

— Да. — Резкий тон ее голоса недвусмысленно подсказывает мне, что она не будет вдаваться в подробности по этому поводу. — Теперь ты можешь повернуться.

Когда я снова поворачиваюсь к ней лицом, она стоит там, уперев руку в бедро. С ее длинных волос капает вода. Ее белая рубашка прилипла к ее влажной коже, показывая мне каждый изгиб и выпуклости ее тела. Красивая. Я раздраженно выдыхаю, и она приподнимает бровь.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Я снова поднимаю глаза на ее лицо.

— Что натолкнуло тебя на эту мысль?

— Ты пялишься на мои сиськи.

Я громко смеюсь.

— Ты действительно меня не боишься, правда?

— Тебе нравится, когда женщины боятся тебя, Сайлас? — она кривит нос в усмешке. — Тебя это заводит?

Я провожу языком по зубам.

— Знаешь, страх невероятно пахнет. И на вкус он тоже приятный.

На ее лице появляется едва заметный намек на удивление моими словами, но она быстро натягивает беспечную маску обратно на место и прочищаетгорло.

— Неважно. Я знаю, тебе нравится то, что ты видишь, потому что ты пялишься на меня все это чертово время. — Она отбрасывает волосы, выгибая спину так, что сиськи натягиваются под тканью рубашки.

Гребаная соблазнительница.

— Должно быть, тяжело видеть то, что тебе нравится, и не иметь возможности ничего с этим поделать.

— Какое тебе до этого дело? — я скрещиваю руки на груди. — Ты и как-там-его-зовут счастливы, не так ли?

Доли секунды колебания, прежде чем она улыбается и кивает, мне достаточно, чтобы подтвердить свои мысли. Он не удовлетворяет ее. Этого не может быть.

— Конечно, — она слегка пожимает плечами, ее голос звучит слишком пронзительно.

— Тебе нравится, когда я смотрю на тебя?

— Нет. — Она огрызается, слишком быстро. Она закатывает глаза. — Я просто… Знаешь, ты спас мне жизнь. Я благодарна за это. Но это все. — Ее взгляд возвращается ко мне, и она оглядывает меня с ног до головы. — Ты британец, верно?

— Да. Я родился в Лондоне.

— Сколько тебе лет?

— В годах человека или вампира?

Она пожимает плечами.

— Либо, и то, и другое, неважно.

— Меня обратили, когда мне было 25. Так что, полагаю, мне 53.

— Старый. — Она снова морщит нос, отчего веснушки заплясали по ее лицу.

Я смеюсь.

— Да, полагаю, я стар для человека твоего возраста.

— Как ты оказался в Штатах?

— Для человека, который хотел, чтобы я вел себя так, будто ты никто, ты задаешь слишком много вопросов.

Она вздыхает и идет через ручей, минуя меня, чтобы вернуться в сад.

— Я пришел сюда со своей создательницей, — говорю я, когда она оказывается совсем рядом со мной, и она останавливается, глядя на меня снизу вверх. — Она устала от Лондона, поэтому я приехал сюда с ней.

— И где она сейчас? — спросила она.

— Мертва.

От ответа ее лицо слегка вытягивается.

— Она умоляла меня убить ее, что я и сделал.

— О, Господи, — она слегка вздрагивает и продолжает идти, колеблясь, когда снова смотрит на меня. Черт возьми, эти глаза. — Почему ты спас мне жизнь?

— Потому что мой долг — защищать тебя. — я выдерживаю ее взгляд, и ее щеки слегка краснеют. — Я же говорил тебе. Я хочу заботиться о тебе.

— Ни один Кормящийся никогда не хотел заботиться обо мне.

— Я думаю, они не видят того, что вижу я.

Ее брови взлетают вверх, иона опускает взгляд в землю, когда нежный румянец на ее щеках становится ярче.

— Никто нас не видит. Мы просто еда.