Книга Освещенные шрамами, страница 71 – Иви Марсо

Хотя она скучала по легкости своих старых платьев, они подходили для теплого климата Мира. Здесь она была благодарна шерсти, коже и толстым нижним юбкам, которые защищали от ветра. Кроме того, ее нежные Мирские платья испортились, если бы на них попало хоть пятнышко ягодного варенья, но в этих прочных Берских платьях можно было ходить по грязи, спать в них несколько дней подряд, и после стирки они становились как новенькие.

Брин разложила два платья на обеденном столе Сарадж.

— Они оба прекрасны, — сказала она, любуясь платьями, и в ее голове промелькнула мысль. «Какое бы предпочел Рангар?»

Со своими светлыми волосами Брин и так выделялась среди Берсладенских женщин, поэтому она подумала, что ей стоит надеть зеленое платье, чтобы попытаться слиться с толпой. С другой стороны, Рангар не раз говорил, что ему нравится ее необычная внешность…

«Сиреневое платье наверняка привлечет его внимание», — подумала она. И тут же укорила себя за эту мысль. Какое ей дело до того, какое платье понравится Рангару? Не Рангару носить это платье. Рука ее метнулась к уху и провела по все еще заживающим шрамам от ритуала. Вот из-за чего появилась пропасть между ними.

Словно прочитав ее мысли, Сарадж ответила:

— Ты будешь выглядеть прекрасно в любом из них, Брин. Рангар не сможет оторвать от тебя глаз. Святые, даже если ты наденешь мешок с картошкой, он все равно будет пожирать тебя взглядом, как голодный щенок.

— Я не думала о Рангаре, — запротестовала Брин, убирая руку с заживающего магического знака на ухе.

Сарадж закатила глаза, ничуть не поверив.

— Я начинаю думать, что ты такая же упрямая, как и он.

— Это невозможно, — пробормотала Брин.

Сарадж громко рассмеялась.

— Тогда признайся. Будь честной сейчас, когда здесь только ты, я и луна. Ты влюблена в него?

Глаза Брин расширились, когда она услышала, как кто-то так открыто говорит о своих интимных чувствах. В Мире о таких разговорах говорили только шепотом. Она прикусила губу, обдумывая вопрос.

То, что она обязана Рангару жизнью, было неоспоримым фактом, который связывал их, будь то Священные узы или простая благодарность. И да, те холодные ночи в большом зале, когда она прижималась к нему, пытаясь согреться,заставляли ее желать его прикосновений… но любовь?

Любовь была для нее под запретом. Ее мать была обручена в политических целях, как и Элисандра, и все королевские женщины в Мире. Брин бы обручили с Бароном Мармозом под тем же предлогом, если бы восстание не произошло во время Собрания Солнцестояния.

Однако теперь никто не заставлял ее выходить замуж за кого-либо. Не было никаких разговоров о политических союзах. Никаких помолвок. Она могла выйти замуж по любви, если пожелает… или остаться незамужней, как Сарадж, и встречаться с кем угодно. Это была пьянящая, революционная идея. «Свобода любить».

В дверь постучали.

— Входи! — радостно позвала Сарадж.

Пожилая женщина с морщинами и седыми волосами, заплетенными в косу, вошла в дом, неся в одной руке плетеную корзину.

— А, Хельна, — сказала Сарадж, вставая из-за массивного сундука. — Ты просто святая, что нашла время помочь. Я знаю, что ты занята как пчелка, подбирая всем одежду перед праздником. Брин, это Хельна, лучшая швея в деревне.

Брин сделала небольшой реверанс, на что женщина только рассмеялась.