Книга Объединенные шрамами, страница 36 – Иви Марсо

Он шлепнул ее рукой по заднице, а затем захватил ее губы в очередном поцелуе. Брин почувствовала, как волшебство зимней прогулки со Сказкой разливается по ее телу, соединяясь с любовью к Рангару и его дикой родине.

Он провел губами по ее челюсти и пробормотал:

— Как бы мне ни хотелось еще раз уложить тебя в постель перед отъездом, у меня такое чувство, что твои бедра уже достаточно измучены и не выдержат еще одной езды верхом.

Она игриво шлепнула его, но затем наклонила его лицо к себе.

— Я бы хотела, чтобы ты не уезжал.

Рангар посерьезнел, проведя рукой по ее щеке.

— Я вернусь к тебе свободным человеком с незапятнанным именем.

— Это лучший подарок, который ты мог бы мне сделать.

Они еще раз поцеловались при свете свечи, когда за окном закружился снег, и Брин пришлось попрощаться с Рангаром и смотреть, как он и его солдаты уезжают в темноту.

После отъезда Рангара в течение недели шел сильный снег, и Брин тоже начала чувствовать себя пленницей. Ее предупреждали о том, какими мрачными могут быть зимы в Берсладене, но совсем другое дело — испытать это на себе.

Она стала называть это время года Медвежьей зимой и думать о ней как о старом ворчливом медведе, который при первых холодах уходит в спячку и не выходит до самой весны.

Как Рангар мог выследить кого-либо в такую погоду, тем более шпиона? Брин с трудом добралась до деревенской площади, не потеряв в снегу оба сапога. Несколько раз она пыталась оседлать Сказку, но Оливер уехал с Рангаром, а сама она едва добралась до пристани.

— Ах. Моя сиделка. И какая же ты прекрасная сиделка. — Валенден приподнялся в постели, когда Брин вошла в его комнату, и уже облизывал губы при виде миски с рагу в ее руке.

Она протянула ему миску и присела в изножье кровати, когда он начал запихивать в рот тушеную оленину.

— Не хочу тебя огорчать, Вал, но, по-моему, ты выздоровел. Тебе придется встать и самому принести себе ужин.

— Шшш! — он посмотрел на нее поверх миски. — Не говори таких ужасных вещей.

— Дай мне посмотреть на твои бинты.

Он нехотя доел свое рагу и, откинув одеяло, свесил ноги с кровати. Поверх повязки из мха его торс обтягивали бинты. Брин откинула повязку и заглянула под нее. Следы укусов волка все еще были красными, но раны в основном зажили без признаков инфекции.

— Рен сделал этот компресс? — спросила она. — Он очень опытный. Я не видела, чтобы раны заживали так быстро, даже под присмотром лучшего целителя Мира.

— Рен знает толк в лечебной магии и зельях, — сказал Валенден, разглаживая повязку. — Это всегда было его главной задачей; Калиста занималась погодой и общением с народом.

Брин снова почувствовала укол сожаления при мысли об ученице, которую они потеряли в битве при Святом Серреле. Она жалела, что не смогла узнать Калисту получше.

— Что ж, — сказала она, — я впечатлена его работой. А ты уверен, что не чувствуешь себя… странно?

— Насколько странно? Настолько, что в следующее полнолуние у меня вырастут клыки и появится неутолимая жажда крови?

Брин сморщила нос.

— Ну, да.

— Думаю, еслиу волков-берсерков и была какая-то болезнь, то я ее избежал. Я чувствую себя удручающе похожим на себя.

Брин расхаживала по комнате, поглаживая цепочку на шее, на которой висели кольца его и Трея.