Книга Дочь Мента, страница 88 – Екатерина Ромеро

Вскрикиваю: тянут швы, и каждое слово дается с болью. Чувствую металлический привкус во рту. Это и есть мое наказание.

Вздрагиваю, когда Сергей в один момент подходит и обхватывает мою голову руками, жадно смотрит в глаза:

— Ты не игрушка никакая, Мила! Не добыча! Посмотри на меня, не плачь, ты поправишься. У тебя все будет хорошо!

— Не будет! У меня ничего теперь не будет, я урод, ты что, не видишь?! Посмотри на меня, посмотри, что теперь я такое! Я такая же теперь внешне, каким был мой отец внутри! Я урод, я точно такая!

— Нет! НЕТ, Мила, нет! Ты красивая, ты такая же красивая, ничего не изменилось, ничего!

— Костя, он…

— Я знаю все. Знаю, кто и за что его избил. Прости меня, прости. Прости, что неповерил. Мила, ты красивее всех для меня. Я сделаю максимум, чтобы тебе вернули твою внешность. Не надо было сбегать.

— Ты хотел меня отправить за границу. Я слышала.

— Я хотел спасти тебя.

— А теперь чего ты хочешь?

— Чтобы ты была в безопасности.

— А где я буду в безопасности?

— Только рядом со мной. Если ты сама этого хочешь. Если же нет, поедешь, куда сама решишь. Чего ты хочешь, девочка, я сделаю все.

Молчу, смотрю на Сергея. Внутри все дрожит.

Осторожно протягиваю руку, касаюсь ладони Сергея. Он нежно ее сжимает, серьезно смотрит на меня.

— Хочу быть с безопасности. С тобой.

Я еще долго плачу у Сергея на груди, но все же правда оказывается вскрыта.

— Вальц будет меня искать.

— Не будет.

— Почему?

— Потому что я убил его.

— А Харон?

— Никто больше искать тебя не будет, Мила. Некому.

— Там, в лесу… И на этот раз это был ты, правда? Ты меня спас. Снова.

— Да. Конечно, я. Кто же еще.

Сергей целует меня и осторожно прижимает к себе. Я засыпаю прямо у него на руках. Обессиленная, но с маленькой надеждой.

Глава 46

Серей не приходит, и это незнание, что будет завтра, выбивает из колеи.

Кажется, все было зря. Моя новая внешность отпугнула его, он просто вернулся к жене, к сыну. Я знаю, что Костя очнулся, он выжил, и у него все будет хорошо, а я… я же всегда была отдельно.

Они семья, а я как какой-то добавочный материал. Я просто где-то рядом – очень сильно люблю своего… а кто он мне? Сначала был просто охотником, потом надзирателем, а после я узнала его.

Даже не знаю, когда все изменилось настолько сильно, Сергей стал моим миром, моим мужчиной и просто моим, хотя моим он был с первого дня, с первой минуты.

Правда, поначалу я его ненавидела, но любовь и ненависть – две стороны одной медали. Когда я привыкла к нему, то поняла, что, по сути, Сергей не сделал мне ничего плохого. Он спасал меня раз за разом, тогда как я протестовала, не понимала и не ценила того.

Я хотела свободы, независимости и, самое главное, его внимания, которого мне всегда было мало. Те крошки любви – боже, я ловила их и с жадностью поглощала. Мне так хотелось быть любимой им, быть замеченной и равной, хотя я прекрасно понимаю, как все это звучит.

Я не ровня ему, и, конечно, он знает, кем был мой отец и что он ему сделал. Я устала, мамочка моя, как же сильно я устала бороться, я устала выживать.

*** Меня выписывают сегодня. Мне сняли швы, но ходить без повязки я стесняюсь. У меня остался жуткий рубец, шрам на половину лица, и это так страшно.

Я ношу повязку, не снимая. Еще распускаю волосы, чтобы прикрыть эту беду, но хуже всего то, что Сергей не приезжает меня забирать. За мной вообще никто не приезжает, и я понимаю, что это было довольно глупо и самонадеянно – думать, что будет иначе. Что что-то изменится. Боже, он ведь женат.