Книга Дочь Мента, страница 86 – Екатерина Ромеро

Мое лицо. Похоже, оно изуродовано до предела и я теперь уродец, хотя для кого мне быть красивой. Сергею хотела нравиться, но ему все равно, и, кажется, я еще жива. Я точно чувствую, что мое сердце неистово бьется в груди. Меня кто-то вынес из лесу, но я не знаю кто. Кажется, это был Волкодав, или мне так просто хочется думать.

Агония, кровь и опавшие листья, слышу какие-то звуки. Кто-то шаркает по коридору, медленно шевелю пальцами. Распахиваю глаза, в окно ярко светит солнце.

Я жива. Я выжила, хотя уже и не хотела этого и теперь не хочу. Смысл в чем? Я Сергею не нужна и никогда не была.

Меня лечат. Очень даже внимательно, и на вторые сутки я даже сама встаю с кровати. Я могу ходить, у меня нет ни одного перелома и только повязка. Эта огромная повязка на щеке, которую врач сказал не снимать самой. Ха, это не могло не стать приглашением сделать именно это.

В противовес, наперекор, я всегда так делаю, потому не удерживаюсь, мне хочется понять, кто я теперь такая или, точнее, что.

Я одна в палате, и здесь крутой ремонт. Настолько шикарный, что даже имеется свой душ итуалет, это и правда роскошь. Захожу в туалет и вижу себя в отражении. В больничной сорочке, со спутанными волосами. На щеке повязка. Большая, пропитанная кровью.

Сцепляю зубы, пластырь с болью отрывается от щеки. Задерживаю дыхание, смотрю в отражение и молчу. Не могу ничего сказать, потому что с трудом узнаю себя.

Это не я уже, а какой-то монстр, чудище из того же леса. Мало того, что я вся в царапинах, — шрам. Огромный кривой шрам, проходящий через всю щеку. Он не портит меня — он делает меня уродом.

Я останавливаюсь на десяти швах, дальше просто не считаю. Грубые рубцы от виска до подбородка. Я словно теперь всегда улыбаюсь с одной стороны. Как тот самый персонаж Гюго. Я его читала.

Слезы капают на кафель, я вскрикиваю и пугаюсь собственного отражения, забиваюсь в стену. Шок, удар, какая-то волна. Чувствую только, как скрипнула дверь, а после вижу Сергея.

Это точно он, и он смотрит на меня страшнее, чем обычно. Он тоже испугался. Испугался такой меня, но и я его теперь боюсь. В тысячу раз больше обычного, ведь это мой убийца, тот, кто отдал меня своим друзьям.

***

Милу оперируют пять часов, и, скорее всего, это будет не последняя операция. Сначала хоть как-то зашить, но шрам будет, я прекрасно это понимаю.

Вальц перешел границу, но только он сделал это не сейчас, а гораздо раньше. Я решил перепроверить дело, и хоть тогда и не было зацепок, позже они всплыли.

Новые факты, доказательства, улики. В деле Максима был еще один информатор. Внутренний, ведь Круглов не мог знать всего. Потому Вальц хотел уничтожить Диму. Чтобы скрыть соучастника, чтобы сухим выйти из воды.

Я не верил, сомневался еще, но убедился в этом тогда, когда загнал Вальца в лесу. Он все мои страшные догадки подтвердил. Все до единого слова.

Вальц хотел получить все наследство, его брат препятствовал. Он был первым претендентом и делиться не хотел, потому и появилась эта игра в долгую. Мой Максим оказался не в том месте. Вальц хотел убить брата и заодно срубить бабла с операции, а Максим попал под горячую руку. Круглов – да, конечно, слил инфу, но он был не более чем внешней крысой.

Все было чисто и красиво, всех собак повесили на Круглова, и Вальц чистымвышел из воды, а Мила… она просто дочь мента. Не более.