Книга Дочь Мента, страница 36 – Екатерина Ромеро

Глаза уже сложно открывать. Я весь день плакала, а теперь чувствую, что мне жарко. Лежу на боку, ковыряю пальцем стену. Живот как болел, так и болит, похоже, недолго мне осталось.

Замираю, когда слышу тяжелые шаги по коридору – это Он идет. К себе.

Быстро натягиваю одеяло на голову, прячусь в нору. Я сейчас не солдат и сражаться не буду. Пусть мимо идет, ну же… просто пройди!

Фиг там. Сергей здесь. Собственной персоной. Слышу, как хлопнула моя дверь, он вошел, стоит теперь сзади, тяжело дыша.

Быстро улавливаю этот запах кедра. Если от Костика всегда воняет папиросами, то у Сергея свой особенный дорогущий парфюм. И он не нравится мне. Бесит.

Замираю, почти дышать перестаю.

Я сплю, ты не видишь? Уйди отсюда, ну же… иди.

— Мила, что такое?

Притворяюсь спящей, тут же перестаю выть, прикусываю губу до боли. Боже, надеясь, Сергей этого не слышал. Не хочу, чтобы видел мои слезы. Не хочу, и все тут.

— Мне казалось, мы договорились.

Молчу, хотя его строгий тон не сулит ничего хорошего.

Сжимаюсь вся, укрываюсь отделом как щитом, да только толку.

— Повернись, когда я с тобой разговариваю!

Вспоминаю про ремень и оружие. Не надо мне ни то, ни то.

Медленно стягиваю одеяло с головы и разворачиваюсь, чтобы встретиться с ледяным, строгим взглядом.

Сергей в костюме. Черном, оттеняющем его и так угловатые черты лица. Смерть сейчас и то добрее выглядит, вот честно.

— Что?

— Мне весь день названивают твои преподы. Ты всех выгнала. Какого дьявола ты снова не слушаешь лекции?!

Ах, вот оно что. Не за меня Сергей беспокоился,его просто весь день доставали.

Я не смогла учиться. Боль такая, что дышать тяжело, не то что строчить теоремы.

— А зачем мне это? – говорю осторожно и тихо. Каждое слово отдается болью в животе, спазмы так и хватают. За весь день я уже вымоталась, не могу больше с Сергеем сражаться. Он выиграл. Да, пусть так. Волкодав съел Красную Шапку. Все. Конец. Баста. Поклон, цветы, кулисы.

— Что зачем?

— Учиться зачем? Ваше высшее образование для чего, если я уже почти труп? Какая вам разница, сдохну я тупой как пробка или отличницей с полным корешком пятерок?! Какая разница… какая? – выпаливаю. Правда, проклятый голос сбивается, дрожит. Никакого смеха, говорю на полном серьезе, как знаю, как чувствую.

Слезы наполняют глаза, быстро опускаю голову. Я сейчас маленько не в духе, не могу с ним бодаться, да и Сергей всегда сильнее меня.

Держу пари, он даже рад, что я вот так сдыхаю и не надо кормить меня, переводить зря пищу.

Быстро вытираю слезы, смотрю куда угодно, но не на Сергея. Складываю руки на груди, стараясь не показать свою слабость, хотя живот к этому моменту болит так сильно, что терпеть больше просто не сил.

Шаг ко мне – вот блин, и чего он прицепился! Осторожно поднимаю взгляд, встречаюсь с охотником глазами.

И что-то мне не нравится, как Сергей смотрит. Еще строже стал, а мне аж больно. Ни капли сожаления, хотя о чем это я? Ему об этом неизвестно.

Сжимаюсь вся, когда Волкодав возвышается надо мной, как гора.

Что он сделает? Душить, что ли, будет? Добивать, чтобы не мучилась, или пристрелит, как ту лань?

На работе у отца криминальную хронику я читала достаточно, так что мыслишки прыгают, как те зайцы в лесу.

Дергаюсь едва заметно, но Сергей улавливает, сжимает зубы. Да, я боюсь его. Очень. И это не проходит, потому что добыча всегда боится охотника, это природа.