Книга Насильно твоя, страница 51 – Екатерина Ромеро

Повисает пауза, я знаю, что у Романа на каждый мой вопрос будет логический ответ, который я никак не могу перепроверить. Могу только на слово Волку поверить, вот только лимит моего доверия уже исчерпан до дна. Я должна анализировать все самостоятельно, Волк достаточно кормил меня сказками, чтобы я жила в полном неведении, как какая-то дура.

— Почему ты скрывал от меня это все?

Он молчит. Голову опустил, курит только, поглядывая на меня.

— Скажи! Хоть раз скажи правду!

— Потому что моя правда некрасивая, Илана! Я хотел начать все заново. Без боли, без страха, с чистого листа, девочка.

— Я тебя боялась?

Роман сглатывает, тушит сигарету о пепельницу на подоконнике, выдыхает дым через нос.

— Поначалу да. Потом уже нет.

Я его боялась. Да, это чувство он всегда во мне вызывал, хоть в одном я не ошиблась.

— Ты часто делал это со мной? На камеру или без… Насильно.

Роман сжимает руки в кулаки, его голос становится хриплым:

— Один раз. Это было один раз, в день нашего знакомства. Я очень пожалел потом об этом и сейчас жалею.

Усмехаюсь, я ему не верю. Роман что угодно сейчас может мне сказать. Где гарантии, где доказательства, что в браке с ним я не рыдала от ужаса каждый день? Нет их, как и шансов на «мы».

— Ладно, допустим. А что было потом? Ты меня хотел убить, но я выжила? Так? Или думал, что после изнасилования я сама покончу с собой? Или это было нечто вроде кровной мести? Зачем ты меня забрал?

— Чтобы ты была со мной! Я думал, что твой отец напрямую был связан с убийством моей жены, но он был только одним из участников цепочки, организатором.

— Ах, значит, он все же виноват частично. Потому ты меня себе оставил? Чтобы издеваться, мучить, бить?

Роман замахивается и с силой ударяет в стену. Еще и еще раз, пока там не появляется вмятина и не осыпается штукатурка на пол. Волк прикладывается лбом к этой стене, а я вижу, как у него из костяшки руки капает кровь.

— Тебя никто не мучил. Девочка, клянусь, я тебя… я тебя после того пальцем не трогал без твоего позволения!

— Я тебе не верю. Не верю! Скажи правду! — срываюсь, и Роман подходит ко мне, хватает меня за руки, с силой сжимая, практически отрывая от пола.

— Илана, хватит использовать жесты! Ты можешь говорить нормально, ты можешь разговаривать!

Я реву и мотаю головой, когда Роман с силой встряхивает меня, смотря прямо в глаза, в которых отражается весь мой ужас.

— Мы столько всего прошли и были вместе! Несмотря ни на что, наплевав на все обиды! Ты ни о чем не жалела, ты меня не боялась, все было хорошо! Илана, пожалуйста… Вспомни меня.

Волк обхватывает меня руками за талию, наклоняется и целует в губы. Жестко, напористо, без права на отказ, вот только я пугаюсь.

Клацаю зубами, прокусываю его губу, со всей силы отталкиваю Романа.

— Я не твоя жена! Я не твоя, чудовище!

— Моя! И ты будешь моей женой до гробовой доски! У тебя два варианта, птичка: ты станешь моейдобровольно либо ляжешь в могилу! Третьего не дано! — орет и, вытерев кровь с подбородка, выходит из комнаты, с грохотом хлопнув дверью.

«Прижимаюсь к груди Романа. Поворачиваю голову и замолкаю. Сама не знаю, чего жду. Проходит секунда, прежде чем я слышу стук. Его сердце в этот момент так гулко стучит в груди, а мне… умереть хочется.

Впервые в жизни я настолько одинока. Я никому не нужна. У меня больше нет дома. Мне некуда идти. Некуда возвращаться. Меня вообще там никто не ждет и, наверное, даже не искал.