Книга Эхо древних звёзд, страница 55 – Charmonium

Серебристые волосы люминария отливали сталью в холодном свете больничных ламп. Тридцать семь лет назад он стоял над телами своих товарищей, убитых во время переговоров с человечеством. Тогда решил: больше никогда. Ни одной смерти, которую можно предотвратить. Ни одного конфликта, который нельзя разрешить словами. Зенотар должен был стать воплощением этой мечты.

А теперь? Теперь он смотрел на израненное лицо Лео Карсона и думал о том, как объяснить это родителям мальчика.

– Лира Кросс, – имя отзывалось горечью на языке. Девочка с прошлым, как бомба замедленного действия. Совет просил принять её, заверял, что всё будет в порядке. А что получил Солт? Постоянные стычки, отстраненный взгляд, полный боли и непокорности. И этот инцидент с Ориан – лишь вершина айсберга. Дочь Палача Оттавио Кросса. Того, кто безжалостно зарезал переговорщиков-соларианцев, коллег Айрона, и выставил их истерзанные тела на всеобщее обозрение.

В палату вошла медсестра. Она молча протянула люминарию планшет с данными пациента. Цифры говорили о сотрясении мозга, множественных ушибах, но ничего критичного. Жив. Встанет на ноги.

Айрон вспомнил первый день Лиры в академии. Как она стояла там, маленькая фигурка в черной форме, сжимая коммуникатор так сильно, что костяшки побелели. Решительная. Такая простая. Такая сложная.

Айрон Солт выключил свет, оставив Лео в мягком свечении приборов. На мгновение показалось, что звуки дыхательного аппарата сливаются с пульсацией далеких звезд. Тридцать семь лет назад он мечтал о мире. Но хватит ли сил?

Серебристые волосы люминария отливали сталью в холодном свете настольной лампы. Айрон Солт вернулся в свой кабинет, погрузившись в раздумья. Глядя на доклады о происшествиях в академии, он чувствовал, как головная боль возвращается.

На столе перед ним лежали три папки: Кайрос Д'Арк, Лира Кросс, Лео Карсон. Три разных судьбы, три разных мира, теперь переплетенные в один клубок проблем. Особенно беспокоила его ситуация с Лирой. Дочь Палача – этообременительное наследие, которое она тащила за собой, как якорь.

Звук механического пера по бумаге эхом разносился в тишине кабинета. Солт машинально чертил геометрические фигуры в углу очередного доклада. За последние недели он прочитал сотни рапортов о нарушениях, связанных со студентами. От романтических отношений до драк в коридорах – казалось, дети методично проверяли все возможные правила академии на прочность.

Особенно выходка Ориан и Лиры. Вспышка насилия, которую он наблюдал в их глазах, напомнила ему собственное прошлое. То, что люминарий так долго пытался забыть. Неконтролируемая жажда справедливости, которая может привести к настоящей катастрофе.

Кайрос тоже представлял особый интерес. Его странное поведение. Солт помнил их последний разговор – аналитический ум ниралийца, пытающийся понять эмоции, которые не подчинялись логике.

Часы на стене показывали 3:17. В это время большинство студентов видели сны, а люминарий анализировал ошибки. Ошибки системы, которую создал. Возможно, он переоценил готовность молодых существ к межгалактическому сотрудничеству. Или недооценил силу старых предрассудков.

Взгляд Солта упал на фотографию первого выпуска академии. Тогда она еще находилась на планете и называлась совершенно иначе, в надежде найти достойное финансирование. Всего двадцать студентов, гордо стоявших рядом с первыми тарами. Как всё было просто тогда. Идеалисты со всех уголков галактик, объединенные одной целью. Без этих сложных переплетений эмоций, традиций и страхов.