Книга Эхо древних звёзд, страница 26 – Charmonium

Когда связь прервалась, Лео остался сидеть в капсуле. Время истекло, но он не мог заставить себя встать. За прозрачными стенами студенты спешили по своим делам – кто-то смеялся, кто-то спорил. А ему казалось, что он тонет.

Рациональная часть его мозга составила список: пункт первый – вернуться домой, поддержать семью; пункт второй – закончить Зенотар, воплотить мечту Райана; пункт третий – Лира, чёрт побери, почему она вообще вошла в этот список? Но сердце не работало по пунктам. Оно просто болело.

Он нашёл пустой коридор. Здесь было тихо, если не считать гудение энергетических труб. Сев у стены, он начал тереть лицо руками – так сильно, что кожа покраснела. Слёзы начались внезапно, без предупреждения. Он даже не понял, что плачет, пока не почувствовал солёный вкус на губах.

– Эй, – голос Лиры прозвучал мягче, чем обычно. Он поднял голову и увидел её силуэт в полумраке коридора. Как она всегда умудряется находить его в самые неподходящие моменты?

– Я в порядке, – пробормотал он, пытаясь стереть слёзы. Но они текли слишком быстро.

Она опустилась рядом, не говоря ни слова. Её руки обвились вокруг него – осторожно, словно боясь спугнуть. Первым порывом было отстраниться, сохранить хоть какое-то достоинство. Но вместо этого он уткнулся лицом ей в плечо, вдыхая запах её волос – что-то между цитрусом и свежим бризом.

– Моя мама... – начал он, но голос сорвался. Лира ничего не говорила, просто гладила его по спине, как ребёнка. Её ладонь двигалась ровно, методично, словно она решала ещё одно уравнение.

Он плакал о Райане, который больше никогда не расскажет истории про звёзды. О маме, которая медленно угасает среди остатков семьи, но в одиночестве. Об Эмили, рисующей звёзды в надежде, что брат вернётся. О том, что он застрял между двумя мирами – тем, где нужна его семья, и тем, где его мечты.

Когда слёзы наконециссякли, он почувствовал, как она положила подбородок ему на макушку.

– Я понимаю, – прошептала она. Просто два слова. Но они значили больше, чем любые попытки утешения.

Позже, лёжа в кровати, Лео думал о том, как её объятия стали для него спасением. Просто человек, который был рядом, когда это было нужно. И может быть, именно в этом и заключалась та самая мечта Райана – не в великих свершениях, а в маленьких моментах человечности.

На следующее утро она сделала вид, что ничего не произошло. И всё же тишина в столовой казалась оглушительной, несмотря на привычный шум разговоров и звона посуды. Лео ковырял вилкой в тарелке с искусственным омлетом – жёлтая масса никак не хотела напоминать настоящую пищу. Лира сидела напротив, её движения были точными и экономными, как всегда. Но впервые за всё время их знакомства она не отводила взгляд, когда он поднимал глаза.

Эта мягкость пугала больше, чем её прежняя колючесть. Каждый жест девушки, каждый полувзгляд говорил: "Я знаю. Я понимаю." А он не хотел, чтобы его понимали. Не сейчас. Не после того, как она видела его сломленным в коридоре.

В аудитории он выбрал их обычное место. Раньше это было важно, потому что рядом с ней он чувствовал себя менее одиноким среди инопланетян. Сейчас же каждое её слово-подсказка отзывалось болью где-то под ложечкой.

– Пункт 47, – прошептала она, когда тар Прима начинала новую тему.

– Не забудь отметить формулу, – снова этот мягкий шёпот над самым ухом.