Книга Баламут, страница 84 – Alexander Blinddog

Кривда дёрнулся, обернулся, выхватил меч. Его дружинник, чуть поколебавшись, достал свой, кинул взгляд на хозяина, потом на приближающихся юношей с обнаженными мечами, выбросил оружие и пустился наутек.

— Стой, псина! — заорал боярин. — Тебя плетьми высекут! Не бросай меня!

Баламут хихикнул.

— По господину и слуги. Вон, посмотри, злобное отродье, какова цена верности тебе.

— Не получилось славной рати, — разочарованно сказал Алексей.

Кривда сжался, как крыса, загнанная в угол.

— Вы что, — ощерился он, — двое на одного нападёте?

— Как заговорил-то, а?! — возмутился Баламут. — Как своим шавкам приказывал княжичу горло резать, так о чести и думать не думал. Даже сам мараться побрезговал. А теперь запел соловьиным голосом? Тьфу. Отделаем тебя так, мама родная не узнает.

— Нападайте! — взвизгнул Кривда, отступая. — Посмотрим, кому сегодня улыбнутся предки.

— Нет, — сказал княжич, — сразимся мы с тобой по-мужски, один на один. В отличие от тебя, червяк, нам знакомо понятие чести.

— Что же, ты не трус, сопляк, смотри, поплатишься за свою гордыню. Я тебе пощады не дам.

— Меч Сварога, что у меня забрал, отдай. Не достойна такая гадина, как ты, такой великий меч в руках держать.

Кривда швырнул оружие ему под ноги.

— Что, щенок, за железку свою обиделся, как девочка? Да забирай, мне эта ржавчина и даром не нужна.

— Да ты рта не можешь, без того, чтобы с него яд на землю сочился, боярин. Сейчас я тебе его укорочу, будет урок.

— Нет-нет, подожди, княжич, — сказал Баламут,— у меня к нему личные счёты. Позволь-ка мне.

Он вытащил меч и встал в боевую стойку. Кривда усмехнулся, подобрал брошенный дружинником меч, крутанул им пару пируэтов, перебросил из руки в руку.

— Давай потанцуем, — сказал Баламут.

Противники рванули друг к другу. Зазвенела сталь. Мечи сшибались, высекая снопы искр. Удар, уклонение и снова удар. Две фигуры молниеносно сходятся, новая сшибка, и вновь отпрыгивают в стороны. Удары железом о железо столь крепки, что гудит воздух.

Закусив губу, не мигая, Алексей смотрел, как сражается Баламут. Всё может быть кончено в одну секунду. Кривда движется обманчиво медленно, чтобы взорваться неожиданным резким финтом. Баламут же напротив, двигается как танцор, кружит, раздёргивает противника, не давая тому расслабиться.

Стремительный бросок вперед и боярин делает ложный выпад клинком вниз, но резко переводит вверх, и лезвие скользит почти по волосам Баламута. Сердце Алексея замерло. Но тот успел пригнуться в последнее мгновение, изогнулся немыслимой дугой, и рубанул мечом.

Звон стали, и меч Кривды, сверкнув в лунном свете, улетел в сторону. В испуге боярин попятился, споткнулся, упал и поднял руки.

— Я сдаюсь, сдаюсь, пощади.

Баламут утёр пот со лба, убрал меч в ножны и в ту же секунду Кривда метнул ему в глаза горсть песка, рванулся вперёд, выхватив из голенища сапога нож. Не разминуться было ему с острием, если бы Алексей не подсёк ногой боярина и тот снова не упал. Пинком княжич отправил кинжал в сторону. Острие меча княжича уткнулось в грудь Кривды. Рука его дрогнула, но он вспомнил побагровевшее лицо Баламута, когда петля стянула тому шею, и меч твёрдо впился в кольца боярской кольчуги.

— Постой, — Баламут взял княжича за руку. — Не надо.

— Он убить тебя хотел.

— Я помню. Ну что теперь, обижаться что ли? Уверен, он уже осознал, как сильно был неправ и во всём раскаивается.