Книга Стажер магического сыска 3, страница 35 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

— Далеко, — ответил майор, не отрывая взгляда от дороги.

— А вы старший сын Алексея Степановича?

— Угу.

— У него есть другие дети?

— Нет.

Майор Лазарев оказался собеседником, мягко сказать, не самым разговорчивым. На все дальнейшие вопросы Глеба он отвечал либо так же односложно, либо и вовсе отделываясь легким кивком. Даже болтливый Порфирий, который мог бы разговорить и камень, и тот не смог выжать из Романа Алексеевича ничего большего.

Оставалось только гадать, всегда ли он был столь молчалив, либо ему не нравилось присутствие Глеба.

Когда паромобиль Лазарева въехал через раскрытые ворота, Глеб только присвистнул при виде роскошного особняка. Пора было бы и привыкнуть, что хоть Парогорск небольшой индустриальный город, но некоторые его жители крайне зажиточны и в размахе при строительстве домов себе не отказывают. Длинный двухэтажный особняк красного кирпича, растянулся между двух холмом на добрые полсотни метров, словно растолкав стенами густой сосновый лес. Крыша под плотнойснежной шапкой ощетинилась десятком каминных труб. В такой махине могли бы жить разом три поколения пяти семей и даже особо не пересекаясь.

Не говоря ни слова, майор заглушил двигатель и направился в дом.

— Мужчина столь же обаятельный, как замерзший камень в лесу, — проворчал Порфирий, когда Глеб снова подхватил его на руки, чтобы кот не морозил лапы по снегу. — И столь же болтливый. Не нравится он мне.

— Ну, что поделать, — ответил Глеб, — не всем же быть столь острыми на язык, как вы. Не стоит судить людей только по их общительности.

— А я сужу по своему чутью. По интуиции своей. И вам рекомендую прислушиваться. Хотя, что я тут растрачиваюсь. Вы же никогда никого не слушаете, Глеб.

— Опять вы попусту разворчались?

— Не ворчи, не шипи, не ной. Одни условия, — пробубнил кот, ежась от холода. — Условия и запреты. Тиран.

В холле дома их встретил Лазарев-старший, за которым стояли мужчина и женщина, по всей видимости единственные слуги в дома. Майора уже не было видно, вероятно поспешил подняться к себе в спальню.

— Глеб Яковлевич, Порфирий Григорьевич! — Лазарев расплылся в улыбке. — Рад видеть.

Он протянул ладонь, пожал руку Глебу, затем очень бережно пожал лапку Порфирия.

— Прошу, знакомьтесь, — продолжил старик. — Мои слуги, а вернее, что и соратники. Акулина и Еремей.

Еремей, судя по сизому носу с красными капиллярами и крупным мешкам под глазами, крепко любил приложиться к бутылке. Был он, вероятно, немногим младше самого Лазарева, но пагубная тяга к алкоголю не позволила ему сохраниться столь же хорошо, как хозяин.

— Еремей, сходи в подвал, да принеси пару бутылок вина, для согрева, — распорядился Лазарев.

Слуга мечтательно улыбнулся, кивнул и пошел куда-то вглубь особняка.

— И не вздумай снова пить мой алкоголь! — беззлобно прикрикнул ему в спину старик. — Знаю я тебя, пропойцу.

— Вы заносите вещи, — Лазарев повернулся к Глебу, — располагайтесь. Ваша спальня на втором этаже, третья комната налево. Ужин в восемь вечера, остальные гости скоро прибудут, видимо задерживаются из-за снегопада.

— Ожидаются ещё четверо человек? — спросил Глеб. — Две семейные пары?

— Всё верно.

— Замечательно, — Глеб покосился на кухарку, понизил голос до шепота: — Тогда отнесу саквояж наверх и будем думать, как на сегодня минимизироватьриски.