Книга Стажер магического сыска 3, страница 34 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Для званого ужина понадобилось доставать самый приличный костюм и накрахмаленную сорочку. Поразмыслив, взял саквояж и на всякий случай положил в него запас чистой одежды на пару дней. Хоть поездка и обещаласьобойтись одним днем, кто его знает, как всё обернётся? Может вином запачкают, может и кровью, что ж теперь, грязным ходить?

Затем открыл нижний ящик шкафа, из-под одежды достал револьвер. Тот самый, что достался ему от убитого Рубченко. Глеб до сих пор хранил его у себя, не то как трофей, не то как подстраховку на всякий случай — уверенно пользоваться боевой магией у него так и не получалось. Открыл барабан, проверил патроны. Затем убрал револьвер поглубже в саквояж. Даже если меч пригодится один раз в жизни, надо носить его всегда с собой.

Признаваться самому себе, что никакого точного плана, как предотвратить завтрашнее преступление, у него нет, было тяжело. Понадеявшись, что утро вечера мудренее, а если и с рассветом идеи не появятся, так хоть на месте что-то станет яснее, Глеб лёг спать.

Утро пришлось снова коротать за игрой в шахматы — прикасаться к картам Порфирий отказался наотрез, обвиняя своего товарища в шулерстве. И заодно отсутствии сердца, раз уж тот не хочет поддаваться.

Получив с утра пораньше четыре мата в четырех партиях, и выпив от скуки два чайника чая, Глеб хотел было уже махнуть рукой и отказаться играть дальше, когда на улице раздался длинный сигнал автомобильного клаксона. Буянов выглянул на улицу и увидел стоящий у подъезда длинный черный паромобиль, из трубы которого валили густые белые клубы пара.

— Полагаю, это за нами. Идём.

Одной рукой он подхватил саквояж, другой взял Порфирия подмышку.

— Готовы к славному ужину? — спросил кот.

— Готов весь вечер напряженно вглядываться в лица и пытаться понять, кто же решил прикончить этого славного старика.

— Эх, надеюсь у них в доме подают осетрину, — сказал Порфирий и мечтательно зажмурившись облизнулся. — А вы что думаете?

Глеб только нервно пожал плечами и сказал:

— Я думаю, что если мы ошибемся, уже сегодня кто-то умрет.

Роман Алексеевич Лазарев оказался высоким крепким мужчиной лет сорока, в чьих черных волосах уже серебрилась седина на висках. Черный мундир сшит идеально по фигуре, на золотые майорские эполеты ложатся крупные хлопья снега.

— Буянов? — мрачно спросил он.

— Он самый. И Порфирий Григорьевич со мной.

— Майор Лазарев, — представился Роман и протянул руку, не снимая перчатку.

Глеб ответил на рукопожатие, сетуя на дрянную погоду и невежливость майора — не помешало бы считать его эмоции. Список подозреваемых, очерченный Лазаревым-старшим, не так велик, и сын всё-таки на самом верху этого списка.

— Вы готовы? — спросил майор. — Тогда едем.

По сравнению с паромобилем Воронцовой машина майора казалась каким-то космическим кораблём. Чёрная кожа салона, полированное дерево, холодный блеск хрома. Несмотря на занесенные снегом улицы паровик рванул вперед так, что Глебу захотелось пристегнуться, и он мысленно посетовал, что хоть идея стать в новом мире инженером пока отложена до лучших времен, но вот ремни безопасности можно бы и запатентовать. Порфирий же на заднем сидении отчаянно цеплялся когтями в пассажирское кресло, не жалея обивку.

— Далеко ли нам ехать? — спросил Глеб с тревогой вглядываясь, как быстро машина рассекает пургу.