Книга Дикая Омега, страница 71 – Ленор Роузвуд

Ну… моему кролику всё равно пришлось бы узнать.

— Наслаждаешься шоу, сладкая? — не удерживаюсь от насмешки, оглядываясь на Айви.

Но слова застревают в горле.

Потому что её вид выбивает мне воздух из лёгких.

Она стоит надо мной, нависает, как хищная тень, сжимая в руке рваный, острый камень размером с кулак.

— Пять из десяти, — произносит она ровно. Глухо. Без капли эмоций.

Последний, мёртвый вердикт — прежде чем она обрушивает импровизированное оружие мне на голову резким, точным, звериным ударом сверху.

И мир мгновенно рвётся пополам.

Проваливается.

Гаснет.

Становится чёрный.

Глава 27

ТЭЙН

Я прижимаюсь к разваливающейся каменной стене, ледяной ветер хлещет по волосам, а где-то впереди трещат выстрелы. Вспышки от винтовок Валека и Виски мерцают на хребте, как злые звёзды — и каждая вспышка означает, что ещё один часовой падает в снег с обрубленным будущим.

У стены, сжавшись, сидит Призрак — огромный, напряжённый, как сжатая пружина. И впервые за долгое время в его зверином взгляде нет мутной пелены. Он ясный. Он сфокусирован. Хищник, который оценивает добычу перед тем, как разорвать ей горло.

Гордость греет меня так же сильно, как и страх. Чёртов выродок наконец-то собран. И, как бы мне ни хотелось отрицать, делается очевидным: Айви на него действует. Стабилизирует. Укрощает. Косвенно, мимолётно, но эффект есть.

И это только заставляет меня ненавидеть Совет ещё сильнее. Использовать омегу как какой-то амулет, как приманку, как поводок на наших шеях… пихать её в самую мясорубку только для того, чтобы держать нас под контролем…

Пальцы сжимаются на винтовке, суставы наливаются болью.

Я с самого начала знал, что это идиотская идея. Омега не должна находиться среди нашей кровавой работы. Не должна видеть этого. Быть частью этого. И уж точно не должна сидеть сейчас где-то рядом с Валеком — пока он наслаждается бойней, а она жмётся за его спиной.

От одной мысли выворачивает желудок. Злость. Отвращение. Чёртово бессилие. Она не должна быть здесь. Не должна стоять среди этого дерьма — среди крови, пуль, взрывов. Она должна быть в безопасности. Защищена. А не размахиваться Советом, как человеческим щитом.

Треск автоматов приближается. Грохот, крики, еле заметный запах разорванных тел.

— За мной, — рычу я Призраку и Чуме, рванув через пролом во внешней стене.

Двор — чистый хаос.

Тела валяются в истоптанном снегу, алые пятна расползаются, как отвратительные цветы. По нам бьют из укрытий — в воздухе свистят пули, камень крошится, пахнет порохом и горячим металлом.

Один из охранников выпрыгивает из-за баррикады, винтовка направлена прямо в грудь Призрака. Он даже не останавливается. Одним взмахом руки швыряет оружие в сторону, другой — хватает мужчину за глотку и поднимает в воздух, словно тот пустой мешок.

Глаза охранника вылезают из орбит. Ноги дёргаются. И Призрак просто… сжимает. Ломает. Бросаеттело в сторону и двигается дальше.

Я иду следом по его следу, как по дороге из разрушений. А Чума — плывёт через бойню с той своей извращённой хищной грацией, лезвия сверкают мокрой сталью.

Будто прорвало дамбу. Будто всем нам впервые дали волю. И впервые у нас есть что защищать.

И вдруг — визг. Резкий, рвущий. Я вскидываюсь, мышцы натягиваются — голос омеги?..

Но нет. Не Айви. Это какой-то головорез выбежал из корпуса, грудь у него разорвана — где Призрак вскрыл рёбра голыми руками. Мужчина валится вперёд, а за ним возвышается Призрак, пар клубится из трубок на его маске.