Книга Двор Ледяных Сердец, страница 307 – Элис Нокс

– Я больше не раб, – выплюнул Лис, и слова прозвучали как клятва, как вызов. – И ты не мой хозяин.

– Нет? – Оберон поднял бровь, и в его янтарных глазах плеснуло что-то тёмное, опасное. – Странно. Я всё ещё чувствую запах моей магии на тебе. Ты носил мои цепи так долго, Лис. Столетиями. Думаешь, можешь просто взять и забыть? – Он сделал шаг вперёд, и земля под его ногами задымилась. – Рабство – оно не исчезает. Оно остаётся. В костях. В крови. В душе.

Лис не ответил. Но я видела, как побелели его костяшки на рукояти кинжала, как задрожали плечи.

Оберон улыбнулся шире.

– Вот и хорошо. Знай своё место.

Он поднял руку, и пламя вспыхнуло между его пальцев, сгустилось, приняло форму – меча, длинного, изогнутого, из чистого огня. Жар от него был таким сильным, что воздух задрожал, заплясал.

Лис метнулся вперёд.

Быстро. Смертоносно. Кинжал взмыл, нацелился в горло Оберона – точно, без колебаний.

Оберон даже не дёрнулся.

Огонь хлестнул между ними – стена пламени, ослепительная, раскалённая, взметнувшаяся из земли, как живая преграда. Лис не успел остановиться. Врезался в неё. Отлетел назад, упал на колени, зашипел от боли. Рукав его плаща дымился, ткань обуглилась. Кожа на руке покраснела, покрылась волдырями.

– Жалко, – произнёс Оберон с лёгкой скукой, словно наблюдал за неудачным спектаклем. – Я ждал большего.

Он взмахнул огненным мечом, и пламя волной покатилось по земле, пожирая всё на своём пути.

Лис поднялся – с трудом, прижимая обожжённую руку к груди. Перехватил кинжал в здоровую руку. Приготовился снова атаковать.

Я встала, пошатываясь, ноги дрожали, сердце колотилось так сильно, что было больно дышать.

– Лис, не надо.

– Беги, – бросил он, не оборачиваясь, и голос его был жёстким, приказным. – Как только барьер падёт – беги к порталу.

– Я не оставлю тебя!

– Беги! – Он обернулся на секунду, и в его глазах была мольба, страх, что я так редко видела. – Пожалуйста.

Оберон рассмеялся – тихо, почти нежно, словно это была самая забавная вещь, что он слышал.

– Как трогательно. Раб, защищающий смертную. – Он взмахнул мечом, и пламя ринулось вперёд, языки огня потянулись к нам, как голодныезвери.

Лис сильно и грубо оттолкнул меня в сторону. Я упала, покатилась по земле, ободрав локоть, и закатилась за один из каменных столбов.

Лис бросился навстречу огню.

Я слышала лязг металла. Крик. Запах горящей плоти.

И тут…Ветер.

Холодный. Резкий. Пронзительный.

Он ворвался в круг портала, словно живой, разрезал жар Оберона, как нож. Температура упала – мгновенно, так резко, что я задохнулась. Мой выдох превратился в белое облако пара.

Оберон замер. Огненный меч дрогнул, пламя затрепетало.

Ветер усилился. Стал ледяным. Обжигающим. Он выл, свистел, врывался в лёгкие, заставлял кожу покрываться мурашками.

Снег.

Хлопья снега закружились в воздухе – откуда-то со стороны, в этих мёртвых землях. Они танцевали, кружились, густели, превращались в метель.

Оберон обернулся – медленно. Улыбка на его губах померкла.

– Нет, – прошептал он. – Не может быть.

Буря обрушилась.

Ледяная. Слепящая. Воздух наполнился снегом, холодом, воем ветра. Я ничего не видела, только белую пелену, что накрыла всё вокруг.

И сквозь неё силуэт.

Высокий. Неподвижный. Тёмный плащ развевался на ветру, словно крылья. Белые волосы светились в метели, как серебро. Глаза – бледно-голубые, холодные, горящие яростью – прорезали тьму, как ледяные клинки.