Книга Двор Ледяных Сердец, страница 274 – Элис Нокс

Кивнула на батончик.

Тишина повисла абсолютная.

Морфрост откашлялся – тихо, но я уловила в звуке подавленный смех, удивление, восхищение.

Лис прикрыл рот рукой, в янтарных глазах заплясали искры – гениально.

Верена смотрела на батончик – долго, изучающе. На лице боролись эмоции: раздражение, любопытство, азарт, брезгливость.

Протянула руку, взяла его – осторожно, будто ядовитую змею. Поднесла к носу, понюхала.

Лицо скривилось – едва заметно, но я уловила.

– Это… что это? – спросила, и в голосе прозвучало отвращение.

– Протеиновый батончик, – ответила спокойно. – Еда из моего мира. Из обработанных злаков, орехов, сушёных фруктов. Питательно. Безопасно. Вкусно.

Верена покрутила его в пальцах, рассматривалаобёртку – яркую, пластиковую, с надписями на английском.

Что-то изменилось в её лице – отвращение усилилось, углубилось.

– Это… обёрнуто в мёртвое, – прошептала, и голос дрогнул. – Пластик. Химия. Это… противоестественно. В нём нет жизни, нет магии, нет души. Просто материя. Переработанная, искусственная.

Отодвинула батончик подальше, будто он обжигал пальцы.

– Я не могу это есть. Оно мертвое. Как вы, смертные, можете питаться этим?

Пожала плечами – спокойно.

– Для нас это нормально. Естественно. Мы выросли на этом. Это наша еда. Как ваша – ваша.

Наклонилась вперёд, голос стал тише, но все слышали:

– Вот видите, леди Верена? У каждого свои причины. Вы не можете есть мою еду – она для вас мертва, противоестественна. Точно так же я не могу есть вашу. Не из-за неуважения. Не из-за страха. Просто потому что она… другая. Чужая. Не моя.

Тишина протянулась звенящая.

Верена смотрела на меня – долго, оценивающе. На лице боролись эмоции – злость, что её переиграли, восхищение смелостью, азарт от неожиданного поворота.

Потом медленно улыбнулась – широко, искренне.

– Умно, – произнесла, и в голосе зазвучало неподдельное восхищение. – Очень умно, Элли. Ты нашла способ отказаться, не оскорбив меня. Не нарушив этикета. Просто… логически объяснив.

Откинулась на спинку кресла, рассмеялась – звонко.

– Ладно. Признаю поражение. В этом раунде. Ты можешь не есть нашу еду. Я не обижусь.

Взяла бокал вина, подняла:

– За смекалку! За смертную девчонку, что переиграла Леди Шипов в её собственной игре!

Гости засмеялись, захлопали – некоторые искренне, некоторые из вежливости.

Морфрост поднял свой бокал медленно, посмотрел на меня – долго. В глазах плясало что-то тёплое, гордое, восхищённое.

Чокнулся со мной через стол – тихо, незаметно для других, но звук хрусталя о хрусталь прозвенел между нами, будто секретное послание.

Лис выдохнул с облегчением, улыбнулся – впервые за весь вечер.

Ужин продолжился. Я не ела. Но никто больше не спрашивал почему.

***

Время тянулось мучительно – тосты, речи, смех, музыка. Лютнист в углу играл мелодию печальную, тягучую, что вплеталась в разговоры, делала атмосферу ещё более нереальной.

Верена развлекалась – рассказывала истории, флиртовала с гостями, подкалывала Морфроста, язвила в мой адрес, но без настоящей злобы теперь, скорее играючи, как кошка, чтоуверена в победе.

Морфрост сидел рядом – молча, отстранённо. Отвечал только когда спрашивали напрямую, пил вино мало, смотрел в основном в стол или в окно, где небо темнело, звёзды зажигались одна за другой.

Лис оставался у ног Верены, но напряжение ушло из плеч. Иногда он смотрел на меня – благодарно, обнадёживающе, будто говоря: ты справишься, продержись ещё немного.