Книга Двор Ледяных Сердец, страница 102 – Элис Нокс

Он рванул вперед, быстро, слишком быстро для человеческого глаза.

Схватил меня за запястье – жёстко, больно. Пальцы впились как стальные тиски, сжимая так, что кости заскрипели. Боль пронзила руку, взорвалась в запястье.

– Я ПРЕДЛОЖИЛ ТЕБЕ ВСЁ! – Лицо в дюйме от моего, глаза горят безумным зелёным огнём. Зрачки расширены, почти поглотили радужку. – БЕЗОПАСНОСТЬ! КОМФОРТ! ЗАЩИТУ! ЗАБОТУ! ЕДУ ИЗ ТВОЕГО МИРА!

Брызги слюны попали на моё лицо. Запах его дыхания – мёд, вино, что-то горькое.

Я попыталась вырваться, дёрнула руку, но его хватка была железной, неумолимой.

– Отпусти…

– А ТЫ! – Он встряхнул меня – резко, сильно, так что голова откинулась назад, шея хрустнула. – ТЫ ПЛЮНУЛА МНЕ В ЛИЦО! ПУБЛИЧНО! ПРИ МОЁМ ДВОРЕ! ПРИ МАТЕРИ!

По залу прокатился испуганный шёпот. Придворные отодвигались от столов, стулья скребли по полу. Кто-то вставал, пятился к стенам. Женщины закрывали рты руками, глаза широкие от ужаса.

Это было… неправильно. Противоестественно. Нарушение всех правил.

Король не срывался. Не терял контроль. Некричал, как безумный, при всём дворе.

– Оберон, – голос королевы Тириэль, властный, но с нотками тревоги, почти страха. – Успокойся. Немедленно. Ты при Дворе. При свидетелях. Контролируй себя.

– ЗАТКНИСЬ, МАТЬ! – рявкнул он, не оборачиваясь, не отрывая взгляда от меня.

Королева побледнела – кожа стала почти белой, сияние погасло. Откинулась на спинку стула, как от физического удара. Рука дрогнула, бокал чуть не выскользнул из пальцев.

Элдрин встал резко, стул упал назад.

– Братец, ты перегибаешь… – голос твёрдый, предупреждающий. – Это заходит слишком далеко…

– И ТЫ ЗАТКНИСЬ! – Оберон развернулся к нему на секунду, лицо искажено яростью.

Элдрин замер, руки напряглись, готовые… что? Схватить брата? Остановить?

Королева Тириэль подняла руку – жест короткий, запрещающий.

– Элдрин. Не вмешивайся. – Голос холодный, приказной.

Элдрин сжал челюсть, но отступил на шаг. Руки сжались в кулаки, но он не двинулся.

Оберон потащил меня к выходу – силой, не обращая внимания на сопротивление.

Я упиралась, пыталась вырвать запястье, цеплялась свободной рукой за край стола, за спинки стульев.

– НЕТ! ОТПУСТИ! – Голос сорвался в крик.

– ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ! – Он тащил меня, волоча по полу. Туфли скользили по мрамору, не находя опоры. – ТЫ УЗНАЕШЬ, ЧТО БЫВАЕТ С ТЕМИ, КТО УНИЖАЕТ КОРОЛЯ ЛЕТНЕГО ДВОРА!

Придворные расступались, прижимаясь к стенам, к колоннам. Отворачивались, опускали глаза. Никто не вмешивался. Никто не смел.

Страх на лицах. Шок. Ужас.

Один мужчина – пожилой фейри с седыми волосами, в богатых одеждах советника – попытался встать на пути. Шагнул вперёд, протянул руку.

– Мой король, может, стоит… – голос дрожал. – Подумать. Успокоиться. Это не…

Оберон даже не остановился.

Взмахнул свободной рукой – короткий, резкий жест.

Магия вспыхнула – зелёная, яркая, как молния.

Ударила в мужчину.

Он отлетел в сторону – как кукла, брошенная ребёнком. Врезался в колонну спиной. Мрамор треснул. Тело рухнуло на пол, не двигаясь.

Женщина – видимо, жена – закричала, бросилась к нему.

Никто больше не вмешивался.

Оберон вытащил меня из зала – в коридор, залитый утренним солнцем.

По лестнице. Вверх. Ступени мелькали. Я спотыкалась, падала на колени, он тащил дальше, не давая подняться.

Колени ободрало о камень. Боль острая, кожа лопнула, кровь потекла – тёплая, липкая.