Книга Гадкий утёнок. Вернуть любовь, страница 62 – Джейн Реверди

Артур слушал, не перебивая. Лицо его стало каменным, ни один мускул не дрогнул. Когда я закончила, в комнате повисла тягостная, невыносимая тишина.

— Где она сейчас? Моя Ниса? — спросил он наконец, и голос его был хриплым.

— Надеюсь, что в моем теле. В моем мире. Я не знаю, как она там. Надеюсь, что она в безопасности.

Его плечи напряглись. Я видела, как сжимаются его кулаки на одеяле.

— Ты украла ее жизнь, — прошипел он.

— Я не хотела! Я сама не понимаю, как это случилось! Я не маг! В нашем мире нет магии! А оказавшись тут, я всего лишь пыталась вести себя как она, чтобы не навредить ее репутации, ее будущему. Я отказалась от короля, чтобы вернуть ей свободу выбора, если она вернется! Я стараюсь беречь ваш дом, Артур! Я…

Я вскочила и выбежала из комнаты, не в силах вынести его молчаливого осуждения.

Следующие два дня Артур не выходил из своей комнаты и отказывался от еды, которую ему приносили. Мы не разговаривали. Дороти бросала на меня тревожные взгляды, но молчала. Она чувствовала бурю, но не понимала ее причины.

А я почти не спала. Страх сжимал горло. Что, если он решит, что я колдунья, похитившая душу его сестры? Что, если он пошлет гонца к маркизу Верону или, что хуже, к королю? Меня сожгут на костре или запрут в сумасшедшем доме.

На третью ночь я не выдержала. Я вышла в сад, в самую глухую его часть, где старая беседка скрывалась в тени плакучих ив. Небо было ясным, усеянным мириадами звезд — такими яркими, какими они никогда не бывали в большом, полном небоскребов городе. И глядя на Млечный Путь, тянувшийся через весь небосвод (а это точно был тот же самый Млечный Путь!), я почувствовала такую острую тоску по дому, что сердце сжалось в комок. По запаху асфальта после дождя, по шуму метро, по экрану телефона, по смеху друзей,по своему лицу в зеркале. Я тихо плакала, закрыв лицо руками, давясь беззвучными рыданиями, боясь, что меня услышат.

Именно так он и нашел меня.

Я не слышала его шагов — он научился двигаться почти бесшумно даже с тростью. Я только почувствовала, как на мои плечи опустилось что-то тяжелое и теплое — его плащ. Я вздрогнула и подняла заплаканное лицо.

Артур стоял рядом, опираясь на трость, и смотрел не на меня, а вверх, на те же звезды. Его лицо в лунном свете казалось высеченным из мрамора.

— Я два дня думал, — тихо начал он. — Думал о том, чтобы написать главному королевскому магу. Или даже королю. Думал, что должен вернуть сестру любой ценой. Что ты самозванка, захватчица. Что ты воспользовалась ее слабостью и отчаянием.

Я замерла, не в силах вымолвить ни слова.

— А потом я вспомнил, — он перевел наконец взгляд на меня, и в его глазах уже не было гнева. Там была бесконечная усталость и какая-то горькая мудрость. — Я вспомнил ее последние письма из столицы. Как она писала о тоске, о том, что ее никто не понимает, что все смеются над ней. Как она боялась будущего с человеком, который ее презирает. Она была несчастна, Ниса… Рита. Теперь я понимаю, что она ждала от меня поддержки. А я, увлеченный сражениями и опьяненный той милостью, что была оказана нашей семье, предпочел убедить себя в том, что она просто еще не привыкла к столице. Что быть женой короля слишком большая честь, от которой нельзя отказаться. Я не понял, что она молила меня о помощи. Она была в ловушке, которую сама не выбирала. Как и ты.