Книга Дорогами Империи, страница 61 – Катерина Крылова

Внизу караванщик громко общался к хозяином трактира, поэтому о «странности» ран я узналаеще раньше, чем их увидела.

— В дне пути отсюда, прямо на одной из наших постоянных стоянок в дубраве. Расположились как обычно, телеги вкруг поставили, даже дозорных выставили… Они-то первые и полегли. Я даже не понял, что там произошло, что-то начало затягивать людей в лес. Крики оттыда раздавались такие, что мы даже соваться не стали. Покидали все в телеги и дали деру. Что-то рвало людей прямо в лагере. Но мы ничего не видели. Нежить какая-то… Надо бы сообщить в Белокамень.

— Прошу прощения, господин, — решительно подошла я к неу, — вы говорите, что у вас раненые. Я лекарка, могу я взглянуть на них. Может быть смогу помочь.

— Конечно, госпожа лекарка, — обернулся ко мне караванщик. Седой, в возрасте уже, но крепкий мужчина, не выглядел человеком, которого легко испугать. Но все же он был напуган. Это было видно по чуть подрагивающим пальцам, красным прожилкам в глазах. — Мы практически все это время не останавливались. Хотелось быстрее добраться до обжитых мест.

— Матри, принеси, пожалуйста, сверху мою сумку, — попросила я подругу и добавила, поворачиваясь к караванщику, — Ведите.

В телеге, которую уже загнали во двор, под шкурами лежали четверо: женщина, мальчик-подросток и двое мужчин. Раны были не сказать, чтобы страшные. Страшно было другое. Из этих людей выпили жизненную энергию. Не всю, не до последней капли, но лет по десять-пятнадцать жизни они кому-то отдали.

Матри принесла сумку и я первым делом, дала всем сонной и обезболивающей настойки.

— Их нужно перенести и переложить на что-то твердое. Лучше рядом с окном, чтобы у меня был свет. Раны придется зашивать, — сказала я караванщику, который был тут же. Еще бы, ведь он, беря, плату за проезд и провоз товаров, брал на себя ответственность за этих людей, за их жизнь и здоровье.

Мужчина, который так и не назвал своего имени, кинулся договариваться с хозяином постоялого двора. Спустя четверть нара раненых перенесли в небольшую комнату. Мальчика, раны которого были самыми глубокими, уложили на стол у окна, остальных пока распределили по застеленным тюфяками лавкам.

— Принесите мне горячей воды и чистые полотнища, лучше всего прокипячённые.

— У меня есть бинты, залитые воском, они почище, чем местные простыни будут, — отозвался караванщик и приказал кому-то из своих сбегатьза «тревожной сумкой».

Я разобрала свою сумку, разложила инструменты и настойки рядом с раненым, так, чтобы были под рукой, а потом тщательно помыла руки и принялась за работу. Караванщик пристально наблюдал за мной. Обработать рану, стянуть края, наложить шов, добавить капельку силы, чтобы быстрее заживало. И так много-много раз.

Повезло, что не было проникающих ранений в живот, только глубокие порезы, несколько рваных ран. Больше всего было похоже на то, что людей полосовали очччень острыми когтями. Выглядело все страшно, но серьезной опасности, учитывая, что им вовремя оказали первую помощь, не было.

— Кто у вас так хорошо обращается с ранами? — спросила я караванщика.

— Я кое-что могу. В боях бывал.

— Ясно. Вы молодец. Без вас, они бы до меня не дожили. Я оставлю укрепляющие настойки, несколько дней бы за ними последить и вызвать местного лекаря или знахарку, чтобы смотрели за ранами.