Книга Бесприданница, страница 20 – Лара Барох

И чем больше я раздумывала, тем сильнее склонялась к мысли, что надо налаживать контакты с матушкой. Да, у нее шок и сильное горе. Но нужно сейчас думать о живых, а не о мертвых. Нужно ей рассказать, в какой ситуации оказалась наша семья. Она в первую очередь — мать. Пусть поможет мне заботиться о детях. Да! Это будет самое верное решение!

Вот и замаячила впереди надежда. Легко не будет, это я уже поняла. Но по капельке, маленькими шажочками… Эх, жаль, что опереться мне совершенно не на кого. Да все бы ничего, если бы у меня были знания об этом мире, а так — я как слепой котенок в темноте.

Утро встретило меня возней няни возле камина. Самочувствие у меня было почти бодрое. Слабости, как накануне, я не ощущала. И горло совсем не болело. А значит — нечего в постели валяться! Пора приниматься за дела.

Встала, при помощи няни оделась. Могла бы и сама, но она очень настаивала. Поэтому не стала нарушать установленный порядок. Затем сходила на горшок и отправилась на кухню — вначале завтрак, затем все остальное!

Едва спустилась, как с улицы послышался шум. Затем стук в дверь, да такой — что ее чуть с петель не сорвали.

— Указ! — Громогласно объявил рослый мужчина. Одет в смешную шапочку — типа детской на завязках под подбородком, а с плаща каплями стекает весенняя грязь. — Где хозяин?

— Умер несколько дней назад. Яза него! — Выпятив грудь, предстала перед ним.

— Указ! Трюггви Освободитель объявил войну королевству Ронюск. От всех требуется внести тридцать серебряных в казну! Истинная госпожа! Мы приехали за деньгами. — Он слегка склонил голову и выжидательно смотрел мне в глаза.

Нет! Только не это! Какие тридцать серебряных? Нам самим есть нечего! Ну почему все враз? Правду люди говорят — беда не приходит одна.

— А что с нами будет, если не заплатим? У нас случилась горе, и мы остались, без денег и без запасов. — Как же стыдно признаваться в бессилии и бедности.

— Истинная госпожа! Сейчас у всех так. Но мы обязаны исполнить указ. Иначе главу семейства поместим в тюрьму, а имущество продадим. — Кажется, он и сам стеснялся своих слов. Только вот поделать ничего не мог.

Вот тебе и доброе утро! Я буквально схватилась за голову. Что делать? Куда бежать?

— Сколько у меня есть времени на поиск нужной суммы? И возьмете ли украшениями? — Мы не уедем, пока не получим денег. Но ждать можем лишь до середины дня. А что касается украшений… — он тяжело вздохнул и отвел взгляд. — Большинство их и отдают. Ни у кого нет монет.

Нищая страна, а король войну затеял?! Ну как такое возможно? Почему он не знает истинного положения дел? Небось устал от балов и развлечений? Решил в войнушку поиграть? Вот горе-то!

— Проходите в кухню. Да своих зовите. Еда у нас небогатая, но чем сможем — тем и накормим. — Не на улице же им полдня стоять? Да и как с дороги не предложишь миску каши да стакан горячего травяного чая? Люди ведь? А то, что новость плохую принесли — так служба у них такая.

— Няня! Распорядись, чтобы всех покормили и дали обсохнуть. — Убегая к матушке, дала распоряжение.

Тридцать серебряных! Это сколько? Я совершенно не знаю номинала и ценности местных денег. Может, весь наш дом столько стоит? Да как же это так? Комок отчаяния и слез предательски застрял в горле. Тропинка выбора вариантов резко уменьшилась до двух — либо найти денег, либо в тюрьму. При этом от долга последний вариант не спасал.