Книга «Стрела Амура» и ведьмина натура, страница 66 – Маргарита Преображенская

– Что-то как-то странно он подсказывает… – пробормотала я, вспомнив афишу из моих недавних видений (ну хорошо, хоть без сальто-мортале обошлось, Чеховым отделалась:повезло)

Как мне это понимать? Может, в соответствии с коронной фразой одной из главных героинь пьесы: «В Москву! В Москву!»?

– Это потому, что Венец пока в выключенном состоянии находится, – пояснил Шеша, восхищённо разглядывая обруч, а заодно и меня.

– Так он ещё и выключен?! – изумилась я. – Не уверена, что хочу его включить, но всё-таки интересно, как это делается?

Шеша слегка потупил взгляд, а потом покосился на домового.

– Я не знаю, что делали для этого другие расы, но у нагов для включения издавна существовал ритуал слияния, в ходе которого высвобождалась мощная энергия любви, вектор которой действовал на артефакт, как нажатие кнопки «ВКЛ», – осторожно сформулировал свою мысль Шеша, а мы с Амуром невольно взглянули друг на друга и густо покраснели.

Кажется, мы подумали об одном и том же, и эта совместная мысль взбудоражила моё сознание, мучительным предвкушением.

– Ну это у нагов! У вас нравы подземные, вольные! А мы свой «ВКЛ» искать будем! – поспешил вклиниться в разговор Витюня, а потом добавил, сурово воззрившись на раскрасневшегося Амура: – А вы, молодой человек, отойдите от Анфисы! И вообще, с вектором надо поосторожнее!

В этот момент на кухню пожаловали три кикиморы и Фейор, удивлённо таращивший глаза на всё вокруг и попутно неуклонно слагавший эпос, который в его устах обретал забавное звучание:

«Вышел Шеша из тумана,

Вынул ножик из кармана.

Глаз горит! Какая стать!

Жаль, ракшасов не видать!»

У летописца, как выяснилось, была очень рискованная роль: споёшь неправду – могут побить зрители, споёшь неудобную правду – покарает заказчик. Вот сейчас Шеша был не слишком доволен этим катреном, но из песни, как говорится, слова не выкинешь, приходилось терпеть. Впрочем, Фейор тут же благоразумно умолк, решив не развивать мысль дальше. Я слушала всё это вполуха, потому что мои мысли прочно занимали слова принца нагов о ритуале слияния. Надо признать, что настолько пылких слияний, которые способны даже пробудить древний артефакт, в моей жизни ещё не было: всё как-то не встречался тот, ради кого я могла бы кануть в бурное парное сумасшествие, забыв обо всём, да и работа ведьмой-свахой отнимала много времени, будто отодвигая чувства на второй план.

Возможно, Витюня, поддерживавший мой трудоголизм, таким образом старался уберечь своё Сокровище от нежелательных связей, а,может быть, Матильде дали задание всячески отвлекать ракшасскую невесту, ведь это именно главсваха снабжала меня колоссальным количеством поручений! К тому же мне показалось, что Шеша имел в виду только телесную составляющую любви. Если так, то, пожалуй, Витюня был прав: я всегда считала это чувство всеобъемлющим, включающим в себя не только страсть, но и глубокую духовную и интеллектуальную близость, ведь именно такое сочетание, делает любовь сильнее смерти и неумолимого хода времени.

– Как-то слишком тихо стало! Войн обычное начало! – заметила Кики, напряжённо вслушиваясь в пространство.

Остальные кикиморы делали то же самое: они всегда были солидарны с сестрой. Правда, нас окружала зловещая, вязкая тишина, из глубины которой постепенно начинал сочиться какой-то странный звук. Он напоминал звук электродрели, только в данном случае дрель, похоже, была огромных размеров. Складывалось такое впечатление, что кто-то, не достучавшись до нас, явно решил досверлиться. Звук оказался на редкость неприятный, хотя и не громкий. Он медленно, но верно ввинчивался в мозг,