Книга Я попала в Запендю!, страница 82 – Маргарита Преображенская

– Забыла, что я тебе сказала в прошлый твой приход?! – угрожающе спросила тем временем Горислава.

– Ой, забыла, касатка, запамятовала! – подыграла ей я, хлопнув себя по лбу. – Старость не радость: памяти уже никакой.

– Сказала, чтобы больше твоей подлючести в хоромах этих не было! – заявила княжна.

– Так никакой подлючести и нет: ты посмотри на неё – это же не Яга, а сплошная честность и торжество альтруизьма! – каркнула Воронесса, смело вылетая из-за спины Бардадыма. – Перевоспиталась она, понимаешь?

И где только таких слов нахвататься успела?! Во взгляде княжны отразилось сомнение, будто она внезапно что-то вспомнила, но не могла пока понять суть осколков искажённой памяти.

– Стража! – беспомощно крикнула Горислава, кажется, испугавшись своих сомнений, и из коридора послышалсязвон кольчуг и быстрые шаги приближающихся гридей.

Вот ведь горе-то: ещё и «посодют», как говорится!

– Не гони Ягу, чадо моё милое! – как гром с ясного неба, прозвучал чей-то голос у меня за спиной. – Жизнь она мне спасла! Не гони, а поклонись ей земно да благодари неустанно!

Низкий, густой и властный, но при этом бархатисто обволакивающий, он будто раздался в сердце каждого, кто был сейчас в княжеских покоях!

– Батюшка?! Очнулся! – не поверив своим ушам, прошептала Горислава и залилась слезами.

– Княже! – радостно вскричали вошедшие гриди, а Бардадым почесал за ухом от неожиданности.

Через несколько минут все в хоромах – от воеводы до самого последнего челядина – воздавали мне хвалу и старались всячески угодить, мельтеша перед глазами. А я всё не могла поверить в успех. Что же, это всё?! Победа? Так просто?

Володарь Светлый был ещё слаб, поэтому Горислава, которая, как и все, не могла нарадоваться и наглядеться на очнувшегося гаранта справедливости в Запенде, выпроводила всех из княжеских покоев, решив самолично накормить и напоить пришедшего в себя родителя. Отцу и дочери, и правда, надо было о многом поговорить, но мне тоже хотелось срочно обсудить с князем план наших дальнейших действий, предупредить его обо всём. Мне показалось, что и Володарю не терпится пообщаться с Бабой Ягой с глазу на глаз, но Горислава была непреклонна, и все беседы мы отложили на утро. Уходя из княжеских покоев, я словно уносила на своих плечах княжеский взор – светлый и острый, как разящее лезвие меча.

– Может, это и хорошо?! – прошептала мне на ухо Воронесса, пока мы двигались по коридору в те самые покои, которые отвела нам княжна до всей этой чехарды со временем и всеобщей амнезией. – Правда, как-то подозрительно, что он так быстро очухался!

Бардадым хранил глубокомысленное молчание, а мне вдруг вспомнился наш разговор с Остромыслом, в котором боярин сказал, что просыпаться князю нельзя.

– А ближний боярин где? – спросила я у Бардадыма.

– В холодной он сидит, – прошептал в ответ оборотень. – На лихоимстве его поймали будто. Кары княжеской ждёт, печалится. И Дубыня там же.

– Надо с ними побеседовать! – сказала я, повернув к выходу.

– Не получится! Сам пытался! – остановил меня Бардадым. – Охраняют их хорошо, не пробиться. Ванадий сам посты проверяет. Так охраняют, будто они самыестрашенные враги и есть! Будешь сейчас встречи с ними добиваться – сама под подозрение попадёшь! Да и не помнят они ничего поди.

Я вздохнула и стиснула зубы от недовольства. А ведь верно: что расскажет тот, кто ничего не помнит? И как это Пупсу доверили гридей проверять? Что он о себе возомнил в результате искажений реальности?