Онлайн книга «Я попала в Запендю!»
|
Мы вошли внутрь и, расположившись на сене, успокаивающе пахнущем клевером и люцерной, засыпали Бардадыма вопросами. – Погодите! Буду по порядку всё говорить, или перепутаю всё, а у нас и так всё запутанно! – взмолился оборотень, укоризненно взглянув на нас. Мы прекратили галдёж, и Бардадым поведал нам следующее: – После твоего ухода, Ягуня, мы с Рагне Стиггом договорились, что будем действовать вместе: он ищет Кадваладура,а я присматриваю за княжеским семейством. Всё своим чередом шло, Рагне Стигг вроде как на след напал, вы всё не возвращались, а неделю назад… – Как – неделю?! – воскликнули мы с Воронессой в один голос. – Нас же всего сутки не было! Тут настал черёд Бардадыма удивиться. – Значит, и времени ход в хоромах изменился! – проворчал он. – Вот оно что! Время тоже искажено! Мы с Воронессой потеряли дар речи. Кажется, Кадваладур пошёл в наступление! Но что побудило его сделать это именно сейчас?! Испугался моего военного союза с Велемудром или была какая-то другая причина? Что теперь делать, когда враг отнял у нас многих сторонников? И что он сделал с моим суженым?! – В общем, недоглядел я! – продолжил Бардадым. – Чувствовал, что что-то не то творится, а что, понять не мог. Вроде, всё хорошо, а как-то не так, будто я в какой-то другой мир попал – похожий, но всё же другой. И тут князю внезапно стало хуже. Трястись он стал и хрипеть, хотя никто из чужих к нему не заходил, я бы заметил. Горислава к Дубыне побежала за помощью и застала нашего Звездановича, когда тот перстень княжеский с пауком, фее преподносил, той самой, что успела скрыться тогда на крыше. – Не может быть! – в один голос воскликнули мы с вороной, а я подумала о том, что перстень этот с княжеской руки и раньше кто-то пытался снять. Неужели Дубыня? Или это фейских рук дело было? – Как оказалось, может! – пожал могучими плечами Бардадым. – Княжна осерчала сильно. Оно и понятно: ладо её сразу и вором, и изменщиком оказался. Я стал её успокаивать, и пока говорил с ней, понял, что не помнит она ничего – ни твоего прихода, Ягуня, ни нашего расследования. Только одно у неё в голове осталось: замуж выходить надо. Я тоже прикинулся козликом с прогрессирующей амнезией. И всё бы ничего, но тут Ванадий Пупс явился, вроде как свататься, а я-то помню, сколько горя мы с королевичем этим хлебнули, и первым предложение сделал, чтобы княжну от него уберечь. Она сдуру и согласилась! Дубыне отомстить хотела! – Герой! – ядовито обронила Воронесса, но от других обвинений воздержалась: было видно, что она уже не сердится. Да и как можно было сердиться на такого мужчину?! – И Рагне Стигга ты с тех пор не видел? – спросила я. – Видел, но как-то странно всё было, – покачал головой Бардадым. – После того как с князем эта тряска случилась,зашёл я в покои орочьи (мы с Рагне Стиггом иногда там заседали за чаркой его специального зелья, которое, как он говорил, воины перед битвой принимают), хотел с ним совет держать. Вхожу и вижу: вроде как стоит он ко мне спиной у печи и пишет на ней углем. Я окликнул его, а он повернулся, на надпись мне указал и исчез, словно растворился! – Что за надпись? – спросила я. – Тебе, верно, послание, Ягуня! – предположил Бардадым. – Правда, мало он написать-то успел, только «Встретимся!» да «Ищи во сне!». Слова эти потом ещё несколько вздохов моих ярко так алым горели, а потом тоже того… растворились! |