Книга Я попала в Запендю!, страница 58 – Маргарита Преображенская

– А эти горничные так подходили под мои критерии, что я забыл об осторожности и абсолютно доверился им. Когда же узнал, кто они на самом деле, было уже поздно. Они напали на меня, и вот… – Ванадий развёл руками и поморщился от боли.

– Поэтому я и говорю, что заслужил эти шрамы в наказание: они, как и всеобщее недоверие ко мне, есть цена за мою глупость и беспечность! – добавил он. – Но я горю желанием искупить свою вину. У меня есть ценные сведения, и я готов отдать их вам в обмен на вашу благосклонную улыбку!

Рагне Стигг, нахмурился, услышав эти слова, и сжал мою руку в своей, словно боялся, что я, шибко разулыбавшись, вырвусь и поспешу к королевичу.

– Ладно, милок, договорились! – сказала я. –Выкладывай!

В принципе Пупс мог сказать сейчас всё что угодно – проверить это было бы сложно, ведь фей нам поймать не удалось, – но раз уж он сам решил высказаться, то почему бы не дать ему такую возможность?

– Я знаю, с кем тайно держали связь мои горничные, – сказал Ванадий, скользнув быстрым, как молния, взглядом из-под ресниц по стоявшему рядом со мной орку. – Я ни в коем случае не хочу обвинить этого достойного человека, но…

Он выдержал почти мхатовскую паузу, заставив всех присутствующих сгорать от нетерпения, а потом продолжил:

– Это ближний боярин князя! Я сам видел, как горничные шептались с ним незадолго до того, как господина Остромысла взяли под стражу – шептались и передали ему нечто в шкатулке. Я наблюдал из окна. К сожалению, было слишком далеко, и мне не удалось услышать ни звука, а когда, узнав о том, что Остромысла увели княжеские гриди, я потребовал от горничных ответа, почему они встречаются с подозреваемым, и пригрозил расследованием, они напали на меня!

Дело принимало новый оборот. Попробуй угадай, кто здесь лжец! Я как психолог, конечно, знала все внешние признаки выражения лжи, непроизвольно отображаемые на языке тела: частое моргание, долгие паузы, ёрзанье, касание лица… К слову, их у Пупса не наблюдалось вообще, да и версия его выглядела вполне правдоподобной. С другой стороны, я опять же как психолог не могла не отметить определённую склонность королевича к манипуляциям, но это ведь не преступление. Природный артистизм и, предположительно, истероидный тип личности тоже к делу не пришьёшь. Не пойман – не Кадваладур, как говорится!

– Благодарствую, королевич! Ценные сведения! – сказала я и улыбнулась.

– Рад был помочь! – улыбнулся Ванадий в ответ. – Всецело полагаясь на вашу мудрость, я надеюсь, что расследование подтвердит мою невиновность.

Он даже и не пытался оспорить своё нахождение под стражей в отличие от Остромысла, к которому я отправилась сразу после беседы с королевичем. Из клети, куда боярина поместила княжна, доносились страшные ругательства, адресованные пленившим его гридям и княжне. Когда мы с Рагне Стиггом вошли внутрь, Остромысл забился в угол, затравленно глядя на нас, словно мы были чудовищами, а не премилой седовласой Ягуней и вполне симпатичным орком.

– Здрав буди, боярин! – сказала я, сделав вид, что не замечаю егореакции.

– Уходи! – зло прозвучало мне в ответ. – Ни слова тебе не скажу, и этому твоему зелёному ни полслова!

– Но почему?! – изумилась я. – Я же хочу во всём разобраться, и это в твоих же интересах! Мы прежде, бывало, ссорились с тобой, но то дело прошлое! Расскажи мне, боярин, что с князем стало? Почему ему просыпаться нельзя? Зачем ты в его покои проник недавно? И …