Книга Я попала в Запендю!, страница 57 – Маргарита Преображенская

– Мы не знаем, что здесь произошло и как королевич связан с феями, – тихо предостерёг меня он. – Тебе лучше к нему не приближаться до выяснения всех обстоятельств!

– Голову отрубить ему за былые заслуги, и, как говорится, сливай воду – чеши грудь! – предложил подоспевший Яробор, которому уже доложили о случившемся.

Я давно заметила, что чары Ванадия действовали только на женщин, мужчины относились к королевичу с открытой неприязнью. В случае с воеводой, скорее всего, имела место и банальная ревность, ведь Яробор был, судя по всему, неравнодушен к Гориславе и сейчас пытался устранить соперника. Ванадий, так и не придя в себя, снова издал страдальческий стон, от которого у меня горестно сжалось сердце: в конце концов королевич тоже пострадал от фей, как и я, и не заслуживал никаких карательных мер до выяснения всех обстоятельств дела.

– Орудовать топором, не разобравшись – не наш ме-е-е-е-етод! – проблеял Бардадым в наступившей тишине. – Прежде чем голову рубить, нам от этой головы надо ценные показания получить. И потом, если мы королевича обезглавим, папаша-то евонный, король Неодим, небось, возьмёт, да и проявит политическую злость, а у нас и пока он добрый был, проблем хватало.

– Нет, воевода! – поддержала я своего телохранителя. – Тут подумать надо.

В результате Ванадия освободили от пут и транспортировали в специальное помещение без окон, у дверей которого уже стояла охрана в виде четырёх княжеских гридей. Под моим контролем королевича уложили на лавку, и теперь Ванадий представлял собой весьма живописное зрелище высокой степени эротичности и одновременно находку для начинающего лекаря. Помня о том, что приближаться к нему – не самое разумное решение, я собралась передать мёртвую воду сенным девкам, чтобы те окропили ею раны пострадавшего (в сказках это способствовало быстромузаживлению), но Ванадий предвосхитил мои действия, ошарашив всех своим заявлением.

– Прошу вас, не делайте этого! – тихо сказал он, томно приоткрыв веки.

До чего же всё-таки красив этот Пупс – загляденье просто! Хоть стой тут и любуйся, вместо того чтобы дело ему шить!

– Или тебе и без воды захорошело, милок?! – живо поинтересовалась я, обрадовавшись его реакции.

– Разве может быть иначе, когда находишься рядом с самой могущественной ведьмой современности и самой доброй женщиной во всей Запенде? – чарующе прошептал Ванадий.

Его слова звучали так искренне, что мне захотелось броситься к нему на выручку, облив его зачарованной водой от породистого носа до обнажённых розовых пяток, но Пупс остановил меня слабым мановением руки.

– Я заслужил эту боль и раны. Хочу вынести это наказание достойно, как подобает мужчине! Не надо ваших снадобий: душу они не исцелят, – сказал он.

– Какое наказание? Что стряслось? Али виновен в чём? – спросила я, надеясь, что мне удастся выведать все тайны, пока на королевича нахлынула жажда откровений.

– Я всегда считал себя проницательным, но ошибся в выборе слуг, как несмышлёный мальчишка, и тем самым поставил под удар всех, даже вас, моя спасительница! – горестно сказал Ванадий, являя собой образчик глубочайшего раскаяния. – Сказать по правде, я неравнодушен к хорошеньким женщинам – тонким, летящим кокеткам, и стараюсь по возможности окружить себя ими.

Я усмехнулась, подумав о том, что в принципе Баба Яга тоже подходила под это определение: тонкая, летящая (в ступе, правда, но в целом же всё сходится!). Может, Ванадий и впрямь проникся симпатией?