Книга Я попала в Запендю!, страница 42 – Маргарита Преображенская

– А ты что? – спросил подоспевший и всё простивший Бардадым (всё-таки для козла он был слишком любопытен).

– А я всё по этикету ихнему заморскому ответ держу: спасибо за комплимент, дескать, сама на себя не нарадуюсь! А он так улыбнулся коварно и откушать предложил, – продолжала Воронесса. – Ну я и согласилась. Чего ж, думаю, не откушать, когда сам предлагает? Зашли мы в его личные покои, а там (мать моя, ворона старая!) свечи горять красныя, на полу намусорено – лепестки фиолетовые валяются, и кругом марево такое от благовоний – топор вешать можно! Ну а посередь горницы стол с яствами разными. Думаю, что за притча такая?!

После этих слов мне стало немного совестно: похоже, Ванадий приготовил мне романтический ужин, а я подсунула ему Воронессу! Нехорошо получилось! Может быть, королевич от чистого сердца хотел сделать мне сюрприз?! Хотя Баба Яга не подходила ему по возрасту, да и жених он чужой, но вкусы у всех разные, и вообще главное в женщине (даже в ведьме) – это душа, а сердцу не прикажешь.

– А он? – продолжал выспрашивать Бардадым.

– А он хвать графин с иноземной бормотухою и в бокал мне эдак наливает! Только, видно, скуп оказался: не до краёв налил, а так, на донышке (экономил, вишь, больно сильно!), а потом поджёг,так что огонёк синий появился и дыма ещё больше стало! Ваше здоровье, мол, дорогая, только вы с вашим изысканным вкусом и тонкой душевной организацией сможете оценить прелесть этого напитка! – Воронесса уже вошла во вкус, и рассказывала с большим жаром, дорвавшись до благодарной аудитории. – Ну, я подумала: гори всё синим пламенем! Дыма нюхнула через трубочку махонькую, да бокал-то залпом и оглоушила, чтобы подозрения не вызывать!

Я чуть не покатилась со смеху! Ванадий старался очаровать мою ворону (то есть меня, а если быть уж совсем точной, то Бабу Ягу, а может, и всех нас вместе взятых) изысканными манерами, подал вино, как в дорогих ресторанах подают самбуку, а Воронесса не оценила этой мистерии: не та целевая аудитория. Ворона виновато взглянула на меня и добавила:

– В общем, разморило меня. Очнулась – лежу натурально на диване, ворот распахнут непотребно, а Пупса этого и след простыл! То ли он на честь мою, то есть твою, Ягуня, покусился, то ли…

«Ключ искал?» – подумала я.

– Я ж, не будь дурой, вскочила и давай обыск у него учинять! – продолжала Воронесса.

– Сыскарь-недоучка экзальтированная! – проворчал Бардадым.

– Много у него вещиц диковинных! Глаза у меня разбежались: тама украшения богатыя, тута бумаги, непонятными рисунками изрисованныя, и кинжалы тонкия в узких таких стаканчиках вроде как отмокают, да пузырёчки всякие разноцветные так и просят: открой и выпей… Но, думаю, пить-то хватит, пожалуй! И вдруг смотрю: у шкапчике конфеты, вроде, в ларчике лежат, обёртки блестящие. Я забылась да и клюнула одну носом. А она как зашуршит, как закружится! Я только отшатнуться успела, и тут – бабах! И всё вдребезги! А в дверях Ванадий со стаканом воды застыл, и как плеснёт на меня! А потом ещё один взрыв, и ещё! Я в окно и сиганула!

М-да… А ведь королевич, возможно, пытался спасти Воронессу. Ей стало плохо от алкоголя, он хотел привести её в чувство, распахнул ворот и побежал за водой, которую потом вылил, чтобы потушить огонь. Молодец, получается, Пупс? Но зачем ему взрывающиеся конфеты и стилеты в пробирках… не о них ли говорила Воронесса? Свататься с таким арсеналом не ездят. Он что, военный переворот в Запенде учинить собрался? Мне сразу вспомнился сожжённый ультиматум Кадваладура, адресованный князю, и взрыв избушки Бабы Яги. Может быть, они никак не связаны,но проверить следовало бы.