Книга Я попала в Запендю!, страница 115 – Маргарита Преображенская

Так прошло несколько дней. Велемудр завис между жизнью и смертью, а мы не могли придумать, как его исцелить. В один из вечеров я решила в очередной раз провести ревизию в вещмешке. У меня остались две груши, деревянный гребень, синий клубоки… Что это за свёрток? Я быстро развернула тряпицу и обомлела: там лежал камень в форме сердца, похожий на крупный янтарь, – бел-горюч камень Алатырь! Как же я о нём забыла?! Может, Кощей успел поработать и над моей памятью, ведь ему было невыгодно меня отпускать?

В голове у меня сразу вспыхнули слова Велемудра: «Пока он с тобой, любое желание твоё может исполнить, но только одно и самое важное!» Алатырь вспыхнул ярким и ровным белым светом, будто сигналя мне, что готов исполнить желание. Мне безумно захотелось оказаться у себя дома в любимом кресле и в своём настоящем теле. Разве я не заслужила такую развязку?! Я снова увидела эту картинку так ярко, что меня охватил ужас, а Алатырь стал стремительно нагреваться, готовый вспыхнуть магией исполнения. Но я же не могла уйти одна, без Рагне Стигга! Я попыталась представить нас целующимися в моей комнате, но камень потух и охладел: два желания загадывать было нельзя! Одновременное возвращение невозможно! Вот они, сказочные правила! Я снова спрятала камень в тряпицу, и тут в мою светлицу влетела Воронесса.

– Лешему поплохело сильно! – закаркала она.

Через мгновение я уже мчалась вслед за моей вороной по коридору, мысленно коря себя за то, что думала о своём благополучии, когда жизнь друга в опасности.

– Усыхает весь! – причитала Воронесса. – И рассыпается, будто пень трухлявый! Может, Ягуня его во время их ссоры сглазила случайно, пнём-то обозвавши? Глаз-то у неё шибко дурной, всем известно, вот и не помогают ни живая вода, ни зелья.

Тут я обогнала её, увеличив скорость, и не успела оглянуться, как оказалась в княжеском саду. Там, около груши, уже толпились Бардадым, Яробор, Дубыня с Гориславой. Я подоспела, когда Рагне Стигг, сделав Велемудру инъекцию какого-то препарата из аптечки каликов, горестно опустил голову и тяжело вздохнул, а Горислава тихо заплакала, уткнувшись в плечо своему суженому. Леший представлял собой просто душераздирающее :Велемудр был похож на старое сухое дерево. Казалось, что его тело уже мертво, жизнь теплилась только в глазах, горящих светлой печалью.

– Велемудр! – Я схватила его руку, рассыпавшуюся в прах от моего неосторожного прикосновения. – Я здесь! Я…

Я собралась с духом. Ситуация требовала воли, решимости и самопожертвования.

– У меня есть средство! – Я извлекла из-за пазухи тряпицуи, развернув её, положила бел-горюч камень Алатырь себе на ладонь.

В душе я ещё не приняла тот поступок, который собиралась совершить. Какая-то часть меня отчаянно бунтовала и требовала не отдавать могущественный артефакт: ведь, отдав его, я прощалась с возможностью стать прежней. Можно сказать, что я отдавала свою прошлую привычную жизнь, так же, как леший отдал свою, защищая грушу.

– Не делай этого! – неожиданно взмолился Велемудр, кажется, догадавшись обо всём, и на его лице отразился страх. – Без камня ты не сможешь вернуться! Думается мне, что Яга на этот случай его припасла, когда свой поход в твой мир готовила. Не игрушка это, а твой шанс!

– Я… я уже всё решила! – немного неуверенно сказала я.