Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 135 – Маргарита Преображенская

– Мой лучше! – перебила её Мика. – Настоящий модник, возможно, даже модель! Я такой комбинации меха и кожи ни в одном каталоге не видела. А какие манеры! Через слово повторял «шер ами»!

– Интересно! – усмехнувшись, пробормотала я.

Кажется, этот неисправимый «красава» и модник был мне знаком. Вдовец молодой! Угу. Вот ему Клодина задаст по модельной-то внешности, если узнает, конечно, о том, чем тут её благоверный занят! Впрочем, я была рада тому, что Базиль нашёлся. Возможно, с ним вместе мы сможем придумать, как отыскать Карломана.

– Да мы скоро тебя познакомим! Мы же пригласили наших ухажёров на фестиваль костюма и искусства перевоплощения! – весело сказала Мика. – Кстати, нам пора уже! Пойдёмте!

Фестиваль проводился в пригороде Парижа, носившем романтичное название Сен-Дени. Туда можно было добраться на метро, причём, по странному совпадению, по тринадцатой его линии. Это число, преследовавшее меня и в потустороннем мире, казалось, служило знаком того, что приключения мои не закончились, а только приближались к своей наивысшей точке. Выйдя из метро, я уговорила моих спутниц заглянуть в базилику Сен-Дени, служившую усыпальницей французских королей. Мне пришла в голову мысль, что Карломан мог материализоваться там, где был захоронен прах его пращуров Каролингов. Признаться честно, меня очень привлекала готическая архитектура, поэтому посещение этого памятника архитектуры приносило мне ещё и эстетическое удовольствие, чего нельзя было сказать о моих спутницах.

– Жутко здесь! – прошептала Мика, когда мы оказались внутри. – Мороз по коже! Хотя и красиво, но как-то давит авторитетом.

Высокие, величественные и сумрачные веерные своды базилики возвышались над нами, словно раскидистые кроны каменного леса, в ветвях которого запуталось единственное светило – витражное окно в форме огромной готической розы сказочной красоты.

– Не просто жутко, а жутко скучно! – высказаласьМуня. – Посмотреть не на что! Нормальных сувениров нет! И даже фоткаться нельзя!

– Хождение по здешним коридорам приносит удачу! – соврала я, после чего суеверные Муня и Мика безропотно поплелись вслед за мной.

Мы бродили в таинственном сумраке галерей, полном разноцветных отсветов витражей, и я, отойдя на приличное расстояние, периодически спрашивала у встречных туристов, не попадался ли им по близости всадник на белом коне, но получала в ответ только весёлый смех. Люди принимали это за шутку. Некоторые укоризненно качали головами, дескать, какие кони в усыпальнице?!

В гробнице было мало посетителей, что придавало этому залу особенный мрачноватый колорит. Надгробия, выполненные в виде лежащих на смертном одре венценосных особ, а также в виде истово молящихся королей и королев, приводили в восторг меня и в суеверный ужас моих приятельниц. Я положилась на своё некромантское чутьё, пытаясь ощутить присутствие призраков, и вскоре заметила одного из них, сидевшего среди скульптур. Судя по росту (со слов историков, метр с кепкой, а если точнее, то сто тридцать четыре сантиметра), это был Пипин Короткий – первый король франков.

– Там! – в ужасе заверещала Муня, указав пальцем на Его Величество.

Неужели она могла видеть призраков, некромантка лабутентная?!

– Что? – проворчала Мика, изучая надпись у ног одной из фигур.