Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 134 – Маргарита Преображенская

– Что, что?! От удара своих не узнаешь, что ли?! – возмутилась Мика.

– Ага! Она не узнаёт, а шишка-то у меня! – причитала Муня. – А у неё – ничегошеньки!

– Ух, ты! Правда! – с интересом взглянув на меня, сказала Мика. – У неё голова противоударная.

– А вы принца здесь не видели? – тихо спросила я.

– Шишки нет, зато у неё удар сразу сквозь череп в мозг прошёл! И, кажется, не один, от первого она парик свой розовый потеряла. А ещё врала нам, что волосы настоящие! – сделала глубокомысленный вывод Мика, а Муня прыснула со смеху и оторвала руку от лица.

На лбу у неё действительно красовалась синяя (как раз под цвет теней на веках!) выпуклая шишка, похожая на одинокий недоразвитый рог.

– Ой! Да ну вас! Тоже мне специалисты!– проворчала я.

В мыслях у меня был сумбур: на фоне радости возвращения ворочалась тревога за Карломана. А что, если он не попал в мир Живых? Как я тогда буду жить? А если он совершил переход, но высадился где-то в другом месте, как парашютист, не рассчитавший прыжка, то где мне его искать? Не буду же я приставать к французам с вопросом: "Эскузе муа>, мадам и месье! А не встречался ли вам тут в окрестностях принц на белом коне, ну, тот, что из ветви Пипинидов? Нет? Не видали?" Так и в психиатрическую клинику попасть можно. Оставалось надеяться, что Карломан как-то сам найдёт меня.

– Ну, чего встали? Страсть же как есть хочется! – жалобно взмолилась Муня, потирая шишку. – Да и на фестиваль успеть надо!

И тут я поняла, что дико голодна! Мы на удивление быстро выбрались с кладбища и отравились в первое попавшееся бистро. Оно оказалось, как выразилась Мика, «имени Стендаля», а точнее: «Le Stendhal – Bistrot». Кухня здесь была традиционная, обстановка очень тёплая и располагающая к отдыху. Это помогло мне немного забыться, точнее говоря, наоборот, вспомнить свою прежнюю, настоящую жизнь и проникнуться её тихой прелестью.

– А давайте вино закажем, раз уж пришли в бистро имени Стендаля! – предложила Муня, разомлев от вкусных и недорогих блюд.

– При чём же тут Стендаль? Где связь? – удивилась я.

– У него, вроде, роман был про вино: «Красное и чёрное», кажется, – пояснила Мика.

Я хотела возразить, что роман был вовсе не про вино, но решила не спорить с приятельницами, которые не бросили меня на просторах Пер-Лашез, а старались найти и помочь. Вино нам действительно подали двух видов: красное и чёрное – любимые цвета некромантов. Совпадение?

– Ты знаешь, Кельвинка, а нам ведь помог тот ритуал у могилы убитого журналиста Виктора Нуара! – разоткровенничалась Мика. – Ну, тот, о котором ты нам рассказала, что надо потереть у надгробного памятника … эту часть тела, и вскоре личная жизнь сама собой устроится!

– И устроилась? – растерянно спросила я, думая о Карломане.

– Да! – заговорщическим шёпотом сказала Муня. – И я, и Мика нашли себе ухажёров! Вот и не верь после этого приметам!

– Где нашли? – удивилась я.

– На кладбище! – всё тем же жарким шёпотом ответила Муня. – Мы с Микой разделились и пошли по разным аллеям, чтобы быстрее тебя найти. И вот, иду я, иду, а мне навстречу – он! Такойобалденный красава!

Муня сложила руки на груди и закатила к небу наивные глаза.

– Ты не представляешь! – страстно выдохнула она. – Волосы такого пепельно-серого цвета с мелированными прядками. Как пить дать, вдовец молодой! Могилу своей супруги посещал, походу. Верный, значит! Так вот, подошёл он ко мне и говорит так, будто мурлычет: ваша красота затмевает солнце! Вот! А глазищи у него так и горят, жёлтые, как янтарики!