Книга Тернистая звезда, страница 198 – Anevka

Но Астер смотрела. Потому что знать всегда лучше, чем не знать.

* * *

Они выходили по двое и по трое. Замыкал, как и полагается главному, Джагжид.

Их было тринадцать человек. Полдюжины слева, полдюжины справа, маалик по центру, напротив чёрного священника. Это не считая снайпера, которого Арг с легионерами Фарха взяли в плен. Повезло ему.

По глазам людей, выстроившихся полудугой, как на групповом сеансе голографической связи, Джегг видел, что цепочка проповеди надёжно связывает их со старшим в группе. Филигранная работа. Проповедник мог бы гордиться собой, если бы вообще представлял себе, как это — гордиться своей работой.

Но Джегг ощутил лишь слабый, как при противофазных лунах, прилив радости: Джагжида сопровождали совсем молодые мужчины, не старше Арга. Его авторитет был для них непререкаем. Звенья цепочки замкнулись надёжно. Не придётся читать полноценную проповедь каждому из них. Слишком много выходило бы. Дажедля Джегга.

— Как твоё имя? — обратился чёрный священник к крайнему слева человеку.

— Гори, — ответил тот тихо.

— Гори, — повторил Джегг и посмотрел ему в глаза. А потом тот вздохнул, поднял руку и перерезал себе глотку.

— Киран, — сказал второй, стоило священнику перевести на него взгляд.

— Киран, — тихо произнёс священник. Этого было жаль… жаль, потому что парень сам по себе был очень неплохой. Талантливый певец, весёлый. Сестёр очень любил. Но…

Джеггу хотелось отвернуться, когда ещё один нож вскрыл ещё одно горло. Мало ли чего ему хотелось. Он должен пройти этот путь с ними до конца. С каждым из них.

— Анудж.

Третья алая струя забрызгала панцирь Императора Вселенной.

— Арджуна.

— Ганеш.

Эти двое братья. Погодки. Гордость родителей, буквально боготворивших сыновей. Их тела упали к ногам Джегга почти одновременно.

— Базу.

Парень чуть постарше остальных. Высокий, плечистый. Стоит по правую руку от Джагжида. На мгновение чёрный священник ощутил его колебание, приготовился к сопротивлению, но нет. Загорелая рука резким движением вскрыла артерию, и Джегг ощутил на губах вкус чужой крови.

Смерть выплачивает все долги, Базу. Я и тебя отпускаю.

Теперь правая полудуга. Совсем юный мальчик, трясётся, как лист кании на ветру.

— Викрам.

— Викрам…

Как же не повело тебе, Викрам, с наставником… Будь у тебя учитель вроде Стила Миротворца, ты мог бы вырасти прекрасным человеком. Но то, что ты в свои юный годы совершил, и кем из-за этого стал, уже нельзя изменить.

Имена продолжали звучать. Джегг повторял их, в ускоренном темпе проживая каждую из историй. А финал у всех один: взмах ножа и тело на брусчатке. У проповедей-цепочек есть всё-таки свои особенности.

Но вот остался один Джагжид.

— Ты сможешь это остановить?

Максимально обтекаемая фраза, но Джегг понимал, что маалик имеет в виду настолько отчётливо, будто смотрел на мир изнутри его головы. Он ведь в самом деле уже смотрел.

— Да. Обещаю тебе.

Они стояли так близко, что Джеггу не составило труда поймать умирающего в падении. Несколько мгновений он прислушивался к тому, как жизнь толчками покидает маалика, а потом аккуратно положил Джагжида на спину.

* * *

— А шприц зачем? — только что безвольно висевшая на руке Сегоя Астер подлетела к Фарху. —Только не говорите, что там транквилизатор.

— Он самый, — хмуро отозвался легионер. — Не подумайте, что мне это нравится. Но тринадцать трупов… он ещё не скоро в себя придёт. Пока не проспится… Мы уже научены горьким опытом.