Книга Покоренная Хвороком, страница 46 – Каллия Силвер

Не потому что должен.

А потому что впервые…

Он хотел.

Его рука двинулась — медленно, намеренно.

Сначала это было всего лишь лёгкое давление ладони на густой мех у её бока. Спокойный, заземляющий вес. Но затем его пальцы изменили положение, скользнув чуть выше — едва коснувшись задней части её шеи, прямо под воротником.

Она напряглась — не от страха, а от неожиданности.

Потому что его прикосновение не было грубым. Не несло угрозы. Его пальцы были крупными, сильными, покрытыми мозолями тысяч сражений… но само прикосновение? Было мягким. Словно он точно знал, на что способен человеческий — или нечеловеческий — организм. Словно каждое его медленное касание по её коже было замером, калибровкой её реакции.

Может, ей уже и не стоило удивляться. Он так же прикасался к ней тогда, в её комнате — когда пытался согреть, успокоить. Похоже… но всё же иначе.

Что он делает?

Она не отстранилась.

Не смогла.

Он снова пошевелился — едва заметно — и его костяшки скользнули по стороне её горла, медленно проходя по тонким волоскам, вызывая дрожь, пробежавшую по всему позвоночнику.

На мгновение она закрыла глаза, захваченная ощущением.

Он думал, что это её успокаивает.

И это было так.

Не должно было успокаивать. Но успокаивало.

Это было странно — почти инопланетно. И всё же… он касался её почти по-человечески. Как тот, кто хочет утешить, а не подчинить. Она ожидала чего-то холодного, механического, бесчувственного. Но это… это было почти нежностью.

И что хуже…

То, какое удовольствие дарило его прикосновение… его рука там— было лучше, чем у любого мужчины, которого она знала. Лучше, чем пальцы — слишком мягкие, слишком эгоистичные или слишком неуверенные. В его прикосновении не было ни капли неуверенности. Только сила. Владение. Осознанность.

Её дыхание сбилось, когда он провёл линию от изгиба её шеи вниз — к плечу.

— Ты и правда что-то особенное, не так ли, — прошептала она, голос чуть сорвался. Она покачала головой, уголки губ дрогнули в неверии. — Ты, мать его, огромный металлический псих. Придурок. Чего ты вообще от меня хочешь?

Она рассмеялась.

Не потому что было смешно.

А потому что всё это было безумно.

И потому что он не понимал ни единого слова. Она могла сказать сейчас что угодно — и он всё равно ничего бы не уловил.

В её смехе звучало напряжениеи освобождение, осознание всей абсурдности происходящего — того, что она сидит, свернувшись, на коленях безликого инопланетного воина, посреди бури, на далёкой, неизвестной планете, где небо окрасилось кроваво-красным.

Она не кричала. Не плакала.

Она смеялась.

И растворялась.

Что, чёрт возьми, со мной?

Это сон? Галлюцинация?

Может, она всё ещё на Земле — без сознания на пляже, а её мозг просто заполняет пустоту этим нелепым, вычурным фантазийным видением? И что это говорит о ней самой, о её психике?

Она позволила мысли повиснуть… и исчезнуть, потому что его рука всё ещё двигалась.

Вниз.

Медленно.

Выверенно.

Она снова напряглась, но не остановила его.

И не хотела.

В его прикосновении было что-то почтительное. Исследующее. Но уверенное. Он понимал, что пересекает границу — но не то чтобы спрашивал разрешения. Скорее, он считывалеё согласие по ритму её дыхания, по отсутствию сопротивления в её теле.

Его ладонь дошла до края её платья — странного инопланетного материала, обтекающего её как жидкая ткань. Пальцы очертили верхнюю дугу её груди.