Книга Покоренная Хвороком, страница 30 – Каллия Силвер

И наступила тишина.

Настолько полная, что у неё зазвенело в ушах.

Сильвия лежала, задыхаясь. Глаза распахнуты, сердце колотилось так сильно, что причиняло боль.

Мы приземлились?

Это авария? Отказ систем? Атака? Что, чёрт возьми, происходит там?

Она не знала. Не видела. Не могла пошевелиться. Паника начала распускаться внутри — медленно, но неумолимо.

Он не пришёл.

Бронированное чудовище. Её похититель. Молчаливый мучитель, сотканный из тени и власти.

Он жив?

Холод медленно расползся по конечностям.

А если нет?

Если корабль рухнул на враждебную планету, а он — единственное существо, способное удержать её в живых — погиб? Если его выбросило наружу? Если он застрял под обломками?

Или… Если он просто бросил её?

Если её никогдане найдут?

Ужас поднялся волной. Горло сжалось, дыхание стало рваным — слишком быстрым, слишком поверхностным. Грудь вздымалась, лёгкие горели.

— Нет… — выдохнула она, извиваясь в фиксаторах, каждый инстинкт кричал о выживании. — Отпустите… отпустите меня!

Она билась. Кричала. Звуки отскакивали от металлических стен, возвращались к ней, тесные и давящие. Воздуха не хватало.

Она не хотела умереть здесь.

Не так.

Не на инопланетном корабле, в клетке, в одиночестве.

Дыхание сорвалось в первобытные, некрасивые всхлипы. Пальцы сжались в кулаки, мышцы дрожали, кожу бросало то в жар, то в холод.

Никто не знает, где я.

Никто не придёт.

И как раз в тот миг, когда разум подошёл к краю окончательного срыва…

Онпоявился.

Стена слева разошлась волной — плавно, как вода. Ни звука. Ни предупреждения.

Просто — он.

Пришелец.

Всё ещё в броне. Всё ещё молчаливый. Крылатый и пугающий, как прежде.

И… живой.

Она уставилась на него, дрожа, грудь всё ещё судорожно вздымалась.

И без единого слова…

Фиксаторы отпустили.

Они мягко зашипели, втянулись обратно в корпус кровати, оставив её обессиленной, раскрасневшейся, с тяжёлыми, непослушными конечностями.

Она ничего не сказала.

Не смогла.

Просто смотрела на него — на эту молчаливую, массивную тень в проёме её темницы.

И впервые… злость не пришла сразу. Хотя она всё ещё считала его ублюдком.

Вместо этого первым накрыло другое чувство. Голое. Неотфильтрованное.

Облегчение.

Он жив.

А значит — как бы ни было…

У неётоже есть шанс выжить.

Она вскочила мгновенно — в ту же секунду, как фиксаторы ушли.

Тихое шипение, с которым удерживающие поля втянулись обратно, почти не достигло сознания. Она уже стояла на ногах, сердце грохотало в груди, тело всё ещё дрожало от удара и пережитого напряжения. Дыхание было рваным, слишком быстрым, слишком поверхностным. Мышцы ныли — память о том, как её удерживали, не отпускала.

А он просто стоял.

Неподвижный.

Молчаливый.

Словно статуя, выточенная из чёрного металла и кошмаров.

Страх. Беспомощность. Замкнутое пространство. Всё это вдруг лопнуло, словно перетянутая струна. Тугая пружина контроля, которую она держала с того самого мига, как очнулась в этом аду, наконец разорвалась — и хлынула наружу чем-то более горячим. Более диким.

Она закричала на него.

— Ты ублюдок! Чёртов ты мудак! Что с тобой вообще не так?!

Она знала — он не понимает. И, возможно, ему всё равно. Он не двинулся. Не издал ни звука.

— Тебе это нравится?! Тебе весело, да?! — голос сорвался, горло саднило от крика.

Он даже не дрогнул. Не наклонил голову. Не изменил позу. Просто стоял. Смотрел.