Книга Святые и Убийцы, страница 121 – Фэя Моран

Я не свожу глаз с устремившегося на меня взгляда янтарных глаз.

– Противоядие должно действовать три полные Луны, – сообщает Лекарь, убирая флаконы в сумку, висящую на её поясе. – До этого вы можете поговорить с ним.

– Спасибо, – благодарит её Дарки. – Мы поняли.

Женщина выходит из шатра.

Чёрные волосы Керана с белыми прядями прикрывают ему лоб, в некоторых местах прилипнув к коже. Он выглядит очень уставшим, хотя только и делал, что сидел на месте. Я не знаю, как его заставляли есть, или же он добровольно принимал пищу, не желая голодать. К пленнику лишний раз не допускали, так что у меня не было возможности говорить с ним снова и снова, утоляя желание его видеть.

– Ну как ты, приятель? – настороженно спрашивает Дарки, будто неуверенный в том, что парень даст ему адекватный ответ.

Керан перестаёт смотреть на меня и поворачивает голову к моему спутнику. Руки у него всё ещё связаны за спиной.

– Я словно нахожусь в тумане, – говорит он. – Что со мной произошло?

– Яд. Тебя отравили. Но ты здесь для того, чтобы мы это исправили.

Керан в ответ хмурится, устремив глаза в мою сторону снова:

– Нура?

– Он говорит правду, – подтверждаю я. – Мы тебе поможем. Мы привезли тебя сюда с одной целью – спасти тебя.

– Я на тебя накричал…

Мы с Дарки удивлённо переглядываемся, потому что до этого мгновения считали, что под воздействием яда и после него, жертва ничего не помнит из того, что делал.

– Я помню, что кричал, – продолжает Керан. – Извини, Нура, я не мог контролировать своего языка.

– Ты не виноват. Я всё понимаю.

Мне тяжело смотреть на него и не иметь возможности обнять. А мне так хотелось бы ощутить человеческое тепло, исходящее от Керана.

Он двигаетсяна стуле, опускает голову, затем поднимает.

– Вы не освободите меня? Лекарь сказала, что пока я безопасен.

Дарки щурится, скрестив руки на груди. Я ожидаю его решения, скорее, по причине того, что считаю его одним из главных в Гривинсхаде. И так есть. Он всё же лидер малой группы Убийц, но вряд ли подобные решения зависят от него. Главным этого движения остаётся Сэнах.

– Извини, братец, – пожимает Дарки плечами. – Но все такие распоряжения отдаёт наш лидер, а я не вправе поступать так, как хочу, без его позволения.

Керан понимающе кивает, метнув взгляд в мою сторону снова.

– Я хочу поговорить с Нурой наедине, если это возможно, – просит он.

Дарки удивлённо смотрит на меня, хотя удивляться тут, наверное, и нечему. Хотя посчитав, что не удивлена я сама, мы будем врать оба.

– Ладно, – сдаётся он. – Как закончите, дайте знать.

Он отодвигает полог шатра в сторону и выходит.

Мне становится неловко, хотя я мечтала о том, чтобы снова слышать голос Керана и иметь возможность поговорить с ним без посторонних ушей.

Я стою на месте, незаметно теребя край своей новой рубашки, поверх которой накинут плащ. Сейчас на губах Керана появляется уже знакомая мне улыбка.

– Как твои дела, Нура?

Назови меня прелестью, как ты всегда делаешь. Отчего ты зовёшь меня по имени?

– Всё хорошо, – отвечаю я.

– Вижу, ты сдружилась с местным народом. Как они к тебе относятся?

Гораздо лучше, чем относились все Охотники,– хочется сказать мне. Но ответ я выдаю другой:

– Хорошо. Меня здесь полюбили.

– Я очень рад это слышать… Волновался за тебя. Знаешь, когда голова затуманена ядом, я могу всё слышать и видеть, но не могу ничего сделать. Это как будто тебя разделили на две части, одну из которых поместили в клетку глубоко в голове, а вторая выполняет бездумно чужие приказы.