Книга Святые и Убийцы, страница 124 – Фэя Моран

За моей спиной вдруг слышится шорох ткани. Я оборачиваюсь, когда в шатёр входит Дарки с таким видом, будто очень устал уже ждать окончания наших разговоров.

Но я успеваю сделать лишь резкий вздох, когда Керан вдруг поднимается со стула без каких-либо проблем, мгновенно вынимает мой кинжал из ножен на поясе и сжимает мои руки в запястьях, заведя их за спину.

– Ничего страшного, – говорит он мне в ухо, пока Дарки замирает, не смея шевелиться. Я чувствую кончик кинжала, упирающийся мне в спину. – Я уже освободился сам.

Брикард

– Эй, что ты делаешь? – хмурится Дарки, замерев на месте.

Вид у него растерянный. Разноцветные глаза загорелись от изумления.

Через ткань своего шарфа я отчётливо ощущаю дыхание Керана, касающееся моего уха, а одна его рука крепко держит меня за оба запястья, пока другая продолжает вжимать остриё кинжала мне в спину.

Конечно, я бы легко высвободилась, будь на месте Керана кто-то другой. Но в таком случае мне пришлось бы отразить угрозу, а значит вонзить кинжал в противника. Разумеется, никакого отношения к Керану подобные действия иметь не могут.

Я мрачнею от своих предположений.

Противоядие не сработало. Оно лишь убрало тёмные ободки в глазах, может даже временно, но разум Керана всё так же одурманен, как был.

– Я… – продолжает Дарки растерянно. Рука виснет у флейты на его поясе, но он её не достаёт и вряд ли достанет. – Давай ты отпустишь её? Ты сейчас не в своём уме… Такое невозможно.

–Заткнись. – Керан дёргает меня назад, прикрывая себя моим телом и обеспечивая себе защиту. – Сейчас мы с Нурой уйдём, но не без твоей помощи. Хочешь ей навредить?

– Что тебе это даст? Зачем ты…

– Отвлеки своих людей. Либо мы выберемся отсюда, либо Нура не выберется живой.

Дарки зло хмурит брови, и только при виде всего этого я осознаю, что дело дрянь. Он больше предпочитает прибегать к методу весёлых переговоров даже если происходит нечто серьёзное, а нахмуренные брови говорят об одном – нет у него никакого плана.

Как же так?

Я стараюсь лишний раз не шевелиться, отлично зная, что могу вызвать этим ещё больший гнев у Керана и непоправимые последствия. Я также не знаю, решится ли Дарки ранить его, если вдруг понадобится…

Но я сделаю всё, чтобы предвидеть и не допустить этого.

– Хорошо. – Дарки кивает, принимая поражение. – Не навреди ей, и я сделаю так, что вы уйдёте отсюда незамеченными. Но как я могу быть уверен, что ты действительно не навредишь ей?

Он блефует. Он знает, что я нужна им живой.

– Нура нужна нам целой и невредимой, – отвечает Керан, делая шаг назад. – Поверь, нам не к чему ей вредить. Сейчас мне нужен повод неубивать её.

– И тем не менее, поверить тебе на слово я не могу.

– Как же будем решать эту проблему?

Под воздействием яда, когда он не притворяется, Керан кажетсясовсем другим… Каким же иным он предстаёт перед нами: его голос, манера говорить, даже действия.

И как я могла не заметить очевидной разницы?

И как могла не пребывать в подозрениях, слыша, как Керан ограничивается «Нурой» вместо излюбленного «прелесть»?Горько и досадно от собственной же невнимательности, ставшей итогом моей безнадёжной любви.

Дарки уже снимает свою флейту и бросает в сторону, как того хочет Керан. Глаза, полные тревоги, мечутся ко мне.

– Я буду в порядке, – решаю уверить его я.