Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 87 – Марина Ружанская

— Это какие же инструменты стоят того, чтобы так рисковать? — наклонилась вперед я, чувствуя, как Брини шипит у меня на коленях, не сводя глаз с брони.

— Ой, да что ты стелешься, как подавальщица перед менестрелем! — фыркнул Годраш, грохнув кулаком по столу. Посуда задребезжала. — Говори прямо: фальшивые монеты чеканил, как пес шелудивый! Штемпели свои прятал, небось!

— Вы подделывали деньги? — тихо спросила Сильвия.

— Покажите мне рудник, где этого не делают? — хохотнул Фергус. — Отщипнуть немного серебра от императорской монеты… это же традиция!

— Могу поспорить, что после того, как пропала группа Луция Авита, ты, испугавшись, что следующей проверкой займется уже присланныйиз Рима маг, решил рискнуть и убрать улики сам, — холодно вставил Шэр. Он не спрашивал, а констатировал.

— Вот только я этого не говорил! — попытался огрызнуться Кассий, Он уже вновь взял себя в руки, хотя его пальцы мелко подрагивали… — Это все только ваши домыслы!

— Не побоялись отправиться в горы одному? — перебила я, поглаживая взъерошенную Брини. — После всего этого?

— После нападения кобольды не возвращаются на это же место несколько дней, — буркнул он, избегая моего взгляда. — Так что там было относительно безопасно. К тому же ваш маг прав: кобольды избегают людей в драконьей броне… Надеюсь, на этом допрос закончен?

Мы переглянулись, понимая, что этого прожженного старого жука не так-то просто разговорить. Он явно будет держаться до последнего, отрицая все обвинения. Да и пока что обвинить его было не в чем. Ну, кроме фальшивомонетничества и убийства драконов, на которых Империи плевать.

— Покажи на карте, — я толкнула в его сторону свиток с картой «Солнечной», — тот провал, про который орал Брут Феррекс. Где, по его словам, «вход в Тартар».

— Сейчас-сейчас, минуту… — забормотал Кассий, склоняясь над пергаментом. Его палец пополз по линиям. — Вот… вот здесь. Старый, аварийный штрек. Его должны были засыпать еще год назад, но не успели.

— Ладно, проверим, — буркнул Марк, тоже рассматривая планы шахты.

Кассий вдруг поднял на нас взгляд. В его глазах загорелась новая искра отчаянного, грязного расчета.

— Слушайте… — он понизил голос. — У меня есть небольшое предложение. Скажем… пять тысяч сестерций. На всех. Чистым серебром. Вы уезжаете, а я жду центурионов от губернатора, которые зачистят эти горы. Императорский двор будет доволен решением проблемы. Вы получите свои задания. Я останусь при своем. Все в выигрыше.

— Нет, — сказал Марк. Одно слово. Твердое, как гранит.

— Нет, — эхом повторила Сильвия, морщась от омерзения.

— Действительно, нет, — сухо поддержала я.

Кассий откинулся на спинку стула. Его лицо исказила гримаса разочарования, смыв последние следы подобострастия.

— Наивные, глупые щенки! — прошипел он. — От таких предложений не отказываются. Вы останетесь неудачниками, пытающимися оправдать свой провал. И ничего не получите. Ни денег, ни славы. Ничего.

После ухода управляющего в воздухе повисла тягучая, неприятная тишина, оставившая после себя неприятную моральную изжогу и чувство неловкости. Мы переглянулись и единодушно пришли к горькому выводу: скользкого ужа, которым был Кассий Лонгин, голыми руками не возьмешь.

Да и что мы, собственно, можем ему предъявить? Ну, кроме наших догадок и обвинений в фальшивомонетничестве, которое волнует разве что губернаторскую казну, а не нашу группу неудачников. Наше дело — выполнить задания, а в них ни слова не сказано о поимке растратчиков.