Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 79 – Марина Ружанская

Впрочем, с мужчинами мы виделись редко. После пожара они пропадали с утра до ночи: помогали разбирать еще тлеющие завалы и прочесывать окрестности в поисках следов кобольдов.

Сильвия поначалу тоже помогала лечить раненых в импровизированном лазарете на площади. Но после того как она упала в обморок три раза за пять минут от переутомления и вони горелого мяса, Фергус взял ее за шиворот и буквально отволок в наше «женское царство» у Волумнии. Теперь мы с ней и Брини составляли печальный триумвират хромоногих и обессилевших.

Большую часть городка огонь все же пощадил, не в последнюю очередь благодаря нашим усилиям. Но сгоревших до тла домов хватало. Были и погибшие. Их хоронили быстро, без лишних слов. Воздух пропитался не только гарью, но и горечью, страхом.

Теперь, когда два мертвых кобольда с пустыми бутылками из-под горючей смеси валялись на площади как неопровержимое доказательство, отрицать их присутствие в горах было бессмысленно. Местные мужики, вооружившись чем попало, от вил до старых мечей, установили патрулирование по периметру Фодины и у уцелевших шахтных подъездов. Кассий отправил гонца в Картахену, и губернатор Флакк, наконец, обещал прислать военный отряд — центурию в пятьдесят человек. Но многие горожане, особенно те, кто потерял кров, предпочли не ждать. Они уходили, уезжали на телегах в сторону побережья, унося с собой страх и неверие в будущее шахтерского городка.

Хотя все равно оставалось главное «но». Как кобольды, эти примитивные твари, могли быть связаны с таинственной пропажей целой серебряной жилы?..

За всеми этими событиями даже не верилось, что с момента нашего прибытия в Фодину прошло уже больше десяти дней.

Единственным хорошим событием за эти дни было то,что с моей многострадальной ноги наконец-то сняли этот дурацкий гипс! Тит Кавус пришел, поцокал языком, постукивал молоточком и объявил, что кость срослась «приемлемо». Нога была слабой и долго ходить с полной нагрузкой я еще не могла. Но боги, какое это было счастье — просто идти самой! Шэр больше не таскал меня на руках, как годовалого младенца, и от одного этого настроение поднималось.

В одно такое утро, когда солнце пыталось пробиться сквозь вечную пелену горной пыли и гари, а из кухни Волумнии несся бодрящий запах жареного лука и чеснока, я сидела на каменной скамье у ворот и массировала ноющую икру.

— Слушай, — сказала я Сильвии, которая мирно кормила Брини кусочками вяленой рыбы. — Давай прогуляемся чуть дальше. К дому Луция Авита. Он же тоже в этом районе, недалеко.

— Давай, — она согласилась почти машинально, а потом насторожилась. — А зачем? И так уже все ясно — это кобольды. Прибудет военный отряд, прочешут шахты, выкурят их оттуда или перебьют. И точка.

— Так-то оно так, — кивнула я, осторожно вставая и пробуя вес на больной ноге. — Но никто так и не знает, где точно их гнездо. Шахты — это лабиринт, а кобольды как крысы, умные и злые. Помнишь историю про Фермопилы?

Сильвия подняла брови.

— Ты про царя Леонида и его триста спартанцев? Как они сдерживали всю персидскую армию в узком ущелье?

— Угу… И если кобольды прочно обосновались где-то в глубине, в узком тоннеле или пещере, то одной центурии в пятьдесят солдат может просто не хватить. Прятаться и обороняться в горах легче легкого. Нужна целая когорта, а то и две. Или знание местности. Луций Авит — геомант. Он годами лазил по этим горам, знал их как свои пять пальцев. До того, как сошел с ума. Может, он что-то говорил дочери? Может, в его доме есть карты, заметки? Если мы чего-нибудь полезное узнаем, то отлично. Ну а если нет… — я махнула рукой, — так просто пройдемся. Сама же говорила, что мне нужно разрабатывать ногу.