Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 78 – Марина Ружанская

Кобольды метнулись, пытаясь вырваться из полукольца людей с вилами и лопатами.Их желтые глазки бешено забегали: они поняли, что попались. И тогда… они как сговорившись сунули руки в свои грязные мешковатые одежды, вытащили что-то и… торопливо запихнули себе в рты.

Мгновенно их тела затряслись в судорогах. Они упали на землю, забились несколько секунд… и замерли.

— Сдохли что ль? — раздался удивленный голос тролля.

На вопрос никто не ответил: и так все было ясно.

Собственно, вот уже пять дней, как мы жили в доме тетушки Волумнии. Если бы кто-то сказал мне месяц назад, что я буду благодарна болтливой старухе, пытающейся меня откормить до состояния праздничного поросенка, я бы рассмеялась ему в лицо. Но сейчас это был наш островок относительного покоя посреди моря гари и разрухи.

Таверна «Ржавая Кирка», хоть и выстояла в том адском пожаре, пропиталась дымом от фундамента до флюгера на крыше. Запах стоял такой, что хоть топор вешай: едкий и въедливый. Конечно, хозяин копошился там, что-то отстраивал, красил, заново обивал дранкой и досками, но жить там сейчас было невозможно.

На нашу удачу мы попались на глаза Кассию Лонгину. Управляющий, дом которого тоже пострадал, все же сохранил подобие деловитости. Он-то и определил нас на постой к Волумнии Секасте, местной матроне, чей внушительный каменный дом стоял в южной части Фодины, куда пламя не дошло.

Прошлое ее деда, вольноотпущенника, нашедшего серебряную жилу и построившего этот дом, витало здесь в каждом углу. В толстых стенах, в просторных комнатах, в зале с колоннами, куда запросто помещались не только ее огромная семья и сонм слуг, но и наша разношерстная компания.

Тетушка Волумния оказалась болтливой, любопытной до безобразия и невероятно деятельной. Она могла одновременно рассказывать последние сплетни про соседа, у которого козел съел штаны с веревки, и месить огромную квашню теста для домашней лапши так, что стол ходуном ходил. И, конечно же, профессионально запугивать четверых невесток, которые бледными тенями скользили вдоль стен.

— Марция! Пыль на вазах вижу! Ты что, слепая? Или думаешь, гости наши — свиньи?! Ливия! Ты соль в пирог с медом положила?! Да я тебе этой скалкой по башке всыплю, дурища!

Но к гостям она вдруг прониклась благосклонностью. Даже слишком. Ее материнский инстинкт, похоже, вышел из берегов и затопил все вокруг.

— Тощие какие! — возмущалась она, пододвигая нам с Сильвией очередное блюдо, на этот раз пирожки с бараниной и орешками. Ее маленькие, острые глазки впивались как буравчики. — Одна кожа да кости! Да разве ж вы, дурищи, хорошего мужика найдете? Какой кобель позарится на эти кости? Хоть бы жирок нагуляли для приличия!

— Мы не тощие, тетушка, — попыталась робко вставить Сильвия, краснея докорней волос. — Мы… стройные. Это сейчас в моде в Риме…

— Милочка, мне-то не надо объяснять разницу между дохлой коровой и стройной ланью! — фыркнула Волумния, сунув нам в руки по еще теплому пирожку. — А мужику главное что? Чтоб было за что подержаться! Чтоб мягко было! Так что ешь и не спорь с тетушкой Секастой! У меня еще суп с фасолью и копченостями подходит!

Такими темпами я стала подозревать, что даже сверхчеловеческая сила атланта скоро не поможет ему оторвать меня от земли. Зато Брини была в полнейшем восторге: ей доставались самые вкусные кусочки.