Книга Нити судьбы, страница 42 – Лекси Эсме

Каждое движение отдаётся во мне тягучей волной тепла, заставляет тело дрожать, изгибаться, цепляться за ощущения, которые накрывают один за другим, не давая ни секунды передышки.

Он наклоняется, его губы скользят по моей шее, тёплые, требовательные. Его язык проходит по тому самому месту — по следу вчерашнего укуса — и по коже пробегает огненная дрожь. Слишком горячо. Слишком интенсивно. Слишком сладко.

Я не могу удержаться — моё тело само тянется к нему, жадно, отчаянно, будто боюсь, что он исчезнет, если отпущу хоть на мгновение.

Его дыхание касается моей кожи, горячее, глубокое, наполняющее комнату тяжёлым, необузданным голодом.

— Скажи мне… тебе приятно, Амата?»

Его голос низкий, хриплый, чуть вибрирующий.

Он задаёт вопрос, но я чувствую — он уже знает ответ.

Он слышит моё дыхание, видит дрожь, чувствует, как я буквально таю под ним.

Септис двигает нас медленно, будто направляя наши тела так, чтобы они скользили друг в друга как единое существо — две половины, которые становятся целыми только тогда, когда снова соединяются.

Почти невозможно поверить, насколько легко мы подходим друг другу, насколько естественно наши движения снова сливаются в один ритм, будто мы всегда должны были быть именно так — вместе.

— Да-а… — шепчу я, чувствуя, как глаза сами закатываются от накатывающего удовольствия.

Ещё один стон вырывается у меня, и в тот же миг он ускоряется — его движения становятся яростнее, точнее, контролируемее, и от этого наслаждение только острее.

Каждый толчок отдаётся разрядом внутри меня, горячей вспышкой, пробегающей по всему телу. Я чувствую, как меня буквально сжимает от его глубины, от его силы, от того, как интенсивно он двигается.

— Смотри на меня, Амата.

Его голос — это приказ, низкий, властный, проникающий в меня так же глубоко, как он сам.

Он сжимает меня за талию и удерживает неподвижно, заставляя принять его ритм, который он выбирает. Его движения становятся настолько страстными, что почти больно — но это та боль, от которойневозможно отказаться, сладкая, обжигающая, невыносимо желанная.

Он оставляет след из поцелуев, начиная с шеи и постепенно спускаясь внизу к груди. Теплыми губами он хватает один сосок и начинает посасывать его, в то время как пульсирующий член продолжает вдалбливаться в меня. Его горячее дыхание делает мое тело податливыми, мягким для него.

Это почти невыносимо. Но ощущается так божественно, что каждое следующее движение срывает дыхание ещё сильнее прежнего.

Слишком много, слишком ярко, слишком хорошо — лавина ощущений смывает всё, что могло бы называться мыслью, оставляя во мне лишь одно:

чистый, первобытный инстинкт хотеть его ещё,

ещё жаднее,

ещё яростнее.

Но я хочу большего. Хочу почувствовать, как его клыки входят в мою кожу, как он наполняет меня своей сладкой амброзией чистого наслаждения. Хочу, чтобы он пил мою кровь в тот самый момент, когда наполняет меня собой.

— Твой яд… — выдыхаю я, открывая шею ещё сильнее, подаваясь к нему. Я жажду его укуса, жажду почувствовать, как его клыки входят в моё тело.

Сжав пальцами покрывало под нами, я вскрикиваю, когда он резко входит в меня.

— Сделай это… я хочу этого… — умоляю я. — Пей из....

Но фраза рвётся пополам. Я чувствую, как всё его тело напрягается, он притягивает меня, и я кричу от вспыхнувшего наслаждения. Он попадает в меня идеально — под правильным углом, в правильную точку — и я просто рушусь на него, когда волна за волной накрывает меня, слишком ярко, слишком сильно. Настолько, что в глазах вспыхивают звёзды. Я хочу, чтобы он укусил меня… но этого не происходит. Вместо укуса — мой оргазм разрывает меня на части. Я выгибаюсь, полностью теряя контроль над телом, сжимаясь вокруг него, пока он входит ещё жёстче, прижимая меня к себе одной рукой, второй удерживая за шею. Я чувствую жар его дыхания на своей коже, вспыхиваю под его хваткой.