Книга Нити судьбы, страница 38 – Лекси Эсме

Я поднимаю глаза.

Мне нужно спросить.

Новая одежда. Гарри. Его отвращение к человеческой еде. Яма, выстланная коконом. Внезапные перепады настроения. Всё это вспыхивает в голове, ломая то, что должно было быть красивым моментом.

Мои руки дрожат.

Он ощущает.

— Амата? Что случилось?

Он отстраняется, глядя прямо в глаза.

— Ты дрожишь… Ты замёрзла? Это… я сделал что-то не так?

Я приоткрываю губы, но слова застревают внутри.

Я смотрю на него — на самого красивого мужчину, которого когда-либо видела — и вдруг понимаю сразу несколько вещей, о которых боялась даже думать.

Но произнести могу только одно.

Я дарю ему мягкую, тёплую улыбку, поднимаю руку и нежно провожу пальцами по линии его скулы, по его коже, горячей под моим прикосновением.

— Я тоже привязалась к тебе… — шепчу.

— Слишком сильно. Я… влюбляюсь.

Я сглатываю, сердце колотится в горле. — Как ты это делаешь? Как заставляешь меня чувствовать всё это?

Его глаза вспыхивают — не просто радостью, а чем-то более глубоким, потайным, голодным, тёплым одновременно.

— Амата… — выдыхает он, будто это имя — молитва.

Он накрывает мои губы своими — так жадно, так жгуче, что у меня перехватывает дыхание. Я таю в его объятиях, будто меня расплавили изнутри. Он пахнет ночной прохладой, чем-то древним, опасным и невозможным, и этот запах будто втягивает меня в его мир, глубже, чем я хочу признать.

Когда он целует меня, это как первый раз — но сильнее, медленнее, притягательнее. Именно так целует тот, кто наконец получил то, чего давно хотел.

Я вцепляюсь в его одежду, притягивая его ближе, чувствуя, как напряжено его тело. Его возбуждение — тяжёлое, требовательное — скользит вдоль моего живота, и от этого у меня ноги подкашиваются.

— Это делает меня очень счастливым, Амата… — мурлычет он, опуская губы к моей шее.

Его дыхание горячее, чем обычно. Почти обжигающее.

Он касается кожей моей кожи, и меня пронзаетдрожь, такая острая, что хочется выгнуться ему навстречу. Когда его язык скользит под мочку уха — коротко, дразняще — я не сдерживаю тихий стон.

Он слышит его.

И улыбается — медленно, опасно.

Но вместо того, чтобы продолжить, он отстраняется, проводя рукой по волосам, будто пытаясь вернуть себе контроль.

— Давай… уберём всё это. Если ты не устала — можем просто провести вечер вместе. Фильм. Разговор. Что угодно.

— Я не устала, — шепчу.

— Прекрасно. Тогда мы можем посмотреть все что тебе....

Я подхожу к нему ближе, чем нужно.

Мой голос становится низким, мурлыкающим:

— Септис… это не то, что я имела в виду.

И тяну его назад за ворот рубашки.

Наши губы снова сталкиваются — на этот раз намного жёстче. Он глухо стонет мне в рот, когда я скольжу языком по его нижней губе. Его тело отвечает мгновенно — сильнее, ближе, горячее.

Я провожу ладонями вниз по его груди, чувствуя каждую линию, каждую мышцу — как будто он создан из живого гранита. Он прижимает меня к себе, и я почти слышу, как электризуется воздух вокруг нас.

Он поднимает меня так легко, будто я невесома, а моя юбка поднимается вместе с его движением.

Я обвиваю его бёдра ногами, дыхание рвётся наружу:

— Мне нужно… в кровать. С тобой. Сейчас.

***********

Дверь хлопает позади нас.

Я едва стою — он удерживает меня, направляет, ведёт. Его руки крепкие, уверенные, слишком горячие для человека. Я чувствую, как он смотрит на меня: так, будто собирается не просто коснуться… а съесть.