Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 7 – Лекси Эсме

Осознание того, что он так долго наблюдал за мной, почти так же неприятно, как предложение оставить мой единственный спасательный круг, Тайо, позади. Но что — то внутри меня подсказывает мне, что этот парень ни за что не даст мне то, что я хочу, если я не буду делать, как он говорит. Итак, откладывая в долгий ящик все серии "Мыслить как преступник", которые я когда — либо смотрела, я следую за SacredHeart.

Территория, куда мы заходим, представляет собой все мыслимые виды грязи, и меня шокирует, что всего в часе езды от моего дома находится это невероятно убогое место.

Снаружи здание грязное и едва ухоженное, обветшалые наружные стены покрыты грубейшими граффити. Решетки на окнах, выходящих на фасад, заржавели. Единственное, что здесь выглядит нетронутым, — это свежий снег, припорошивший подоконники с сегодняшнего вечера.

В воздухе витает запах алкоголя, когда я переступаю через использованные иголки и разбросанный по земле мусор.

Это изнанка нашего общества, где все возможно, и я задаюсь вопросом, изменилась ли я сейчас, раз решила заняться этим. Адора, когда — то получившая высшее образование в области экологии, скорее умерла бы, чем попала в это место. Но теперь я удивляюсь, как сильно изменилась Адора; я больше не она. Теперь я просто Адора, женщина, которая вот — вот потеряет свою сестру.

— Сколько осталось? — спрашивает он, пока я плетусь рядом с ним.

— Сколько осталось? — эхом откликаюсь я в замешательстве, и он тяжело вздыхает, набирая код на клавиатуре, а затем открывает входную дверь. Он входит прямо в дом, и мне приходится бежать со всех ног, чтобы проскользнуть внутрь следом за ним.

Едва переступив порог, я замираю. По сравнениюс улицами за окном, интерьер квартиры поражает воображение: стены выкрашены в белый цвет, как яичная скорлупа, пол выложен глянцевой черной мраморной плиткой и покрыт толстым ковровым покрытием. Здесь тепло благодаря центральному отоплению, что спасает от уличного холода снаружи.

— Сколько осталось времени, до того, как ее сердце остановится? — снова спрашивает он, его голос нетерпелив и резок.

— У нее прогрессирующая кардиомиопатия, и это...

— Хватит вашего медицинского жаргона, — обрывает он меня. — Мне плевать, что она была ранена в грудь, мне нужно знать ваши временные рамки. Вы сказали, это срочно. Насколько это срочно?

— Две недели, может быть, меньше, — отвечаю я, сглатывая комок эмоций, подкатывающий к горлу.

— Хм, — это все, что он отвечает.

Я оглядываюсь по сторонам; это квартира не для тех, кто живет на мели. И, казалось бы, бесконечное количество мониторов вдоль стены гостиной и ряд мониторов на письменном столе не имеют смысла для кого — то обездоленного. За столом сидит женщина в очках, которая что — то интенсивно печатает на клавиатуре.

— Моя девушка, Нэнси, здесь, — говорит он, указывая на женщину, которая так сильно напоминает мне Тайо, за исключением фенотипа, — Она тебя нашла, в лучшем случае, это займет месяц или около того.

Я в панике хватаюсь за грудь, чувствуя, как колотится сердце и кровь бежит по венам.

— У нас не так много времени!

— Это не печень, зайка. Если ты не предложишь свою, я не смогу воплотить это в жизнь за пару дней, — говорит он, небрежно пожимая плечами.

Эта мысль уже приходила мне в голову раз или два, но с нашей с сестрой несовместимостью групп крови никакими научными чарами не справиться.