Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 46 – Лекси Эсме

Я задыхаюсь, радость бьет во мне фонтаном. Алесия удивленно поднимает брови, и я не могу удержаться, чтобы не вскочить и крепко не обнять ее.

— Надо собираться, — это мое единственное объяснение, прежде чем я бросаюсь искать что — нибудь презентабельное.

Раздается резкий стук в дверь, и на пороге появляется Джон, его лицо, как обычно, представляет собой непроницаемую маску. Выражение его лица заставляет меня опасаться оценки, которая, я уверен, последует. К моему удивлению, его взгляд почти сочувственный, когда он изучает мое измученное лицо.

Я уже знаю, что выгляжу ужасно — у меня красные глаза от недосыпания, и я почти ничего не ела. Мой мешковатый свитер с геометрическим рисунком, мини — юбка и длинные модные сапоги на плоской подошве — вот моя лучшая попытка подобрать подходящий наряд.

Наконец, он нарушает молчание.

— Мисс. Коулман, у вас действительно нет других вариантов? — спрашивает он ровным, но не совсем недобрым голосом, — Вы не можете обратиться за помощью к семье или друзьям?

Я решительно качаю головой, чувствуя, как у меня болезненно сжимается горло. Он уже знал ответ; зачем он спрашивал снова?

— Мне нужно его увидеть, — твердо отвечаю я.

Джон глубоко вздыхает.

— Вы этого не хотите, — говорит он наконец, и его плечи опускаются, — но я все равно отведу вас к нему. Вам придется оставить свой телефон дома.

Он отворачивается с покорным и почти печальным видом.

Снаружи на бледно — сером небесобираются тучи, закрывая солнце. Холодный воздух пронизывает нас, когда мы идем по улице, и я чувствую, что продрог до костей, несмотря на пальто и толстый свитер.

Я плотнее запахиваю пальто, глядя на спину Джона, которая поднимается и опускается с каждым его широким шагом, и мне трудно поспевать за его темпом. Наконец мы подходим к его неприметной черной "Королле", всегда припаркованной так, чтобы я не могла разглядеть ее номерной знак.

Джон распахивает дверцу на заднем сиденье и жестом приглашает меня забраться внутрь. Перед тем как закрыть дверцу, он останавливается.

— Пожалуйста. — он протягивает мне знакомую черную повязку на глаза, такую же, какую мне пришлось надеть во время моего первого визита в резиденцию Авиэля. Очевидно, клиентам не разрешалось видеть, где живет Авиэль, в целях безопасности. Это было связано с его работой, хотя, по иронии судьбы, он не хотел и не ценил неожиданных гостей.

Я слышу, как он садится за руль, затем под нами ревет двигатель, и мы выезжаем с парковки на городские улицы.

Когда шумный город уступает место тихим извилистым дорогам, моя кожа под свитером покрывается мурашками, и я хватаюсь за подлокотники сиденья в полной темноте. Из — за тряски моя голова слегка покачивается из стороны в сторону. Наконец, снова проехав по гладкому асфальту, мы останавливаемся еще через несколько минут бесшумной езды.

Когда мы, наконец, подъезжаем к дому Авиэля, Джон помогает мне выйти из машины. Взяв меня за руку, он ведет меня по извилистой дорожке, обсаженной деревьями; я слышу, как их ветви шелестят в холодном воздухе. Я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают, хотя я никого и ничего не вижу.

Джон ведет меня вверх по ступенькам и, наконец, позволяет снять повязку с глаз. Меня встречают знакомые массивные французские двери, обрамленные двумя высокими, внушительными статуями львов, чьи каменные лица на которых отражался дневной свет.