Книга Какао, Клаусы и контракты, страница 26 – Ава Торн

Я упёрлась лбом в прохладную плитку, пытаясь взять себя в руки. Да, мне нравилось, когда мужчина был доминантным в постели — очень нравилось, — но я была какой-то размазнёй. Я, чёрт возьми, одна из лучших юристов по трудовому праву в Нью-Йорке. Я выступала в федеральных судах. Я шла лоб в лоб против корпоративных юридических команд, у которых ресурсов было в десять раз больше, — и выигрывала.

А теперь я превратилась в гормональный комок, который едва мог связать две мысли, не умоляя саму себя выбежать обратно в ту комнату и снова забраться к нему на руки.

Это ощущение — быть омегой, или чем бы это ни было, — казалось предательством всего, что я выстроила. Вся моя карьера была о том, чтобы бороться за бесправных, доказывать, что недооценка — это преимущество, потому что люди не видят тебя идущей. Но это? Этот биологический императив, заставлявший меня хотеть подчиниться, быть защищённой, быть присвоенной, — шёл вразрез с каждым феминистским принципом, который я отстаивала всю взрослую жизнь.

И всё же… это не ощущалось слабостью. Жгучая потребность внутри меня была не про подчинение. Она была про доверие к другому человеку. А с этим у меня всегда были проблемы.

Меня тянуло к Кэнаю с первой секунды — ещё до всей этой ерунды. Если честно, если бы я встретила его в любой другой ситуации, я бы не задумываясь затащила его к себе домой. Я бы снова запустила пальцы в его красивые белые волосы, пока он был между моих бёдер.

Тело пульсировало, боль раскалывала меня изнутри, будто я замерзала изнутри.

Моя рука уже была между бёдер, играя с клитором. Это лишь усилило пульсацию. Я стала жёстче, ввела в себя два пальца — то, что делала редко, — но мне нужно было кончить, и я хотела сделать это на своих условиях.

Кэнай был потрясающим, и было легко снова представить его язык на себе, но когда я ускорила движения пальцев, в мои фантазии вошёл и другой мужчина.

У меня никогда не было секса втроём. Я не была чужда случайному сексу, но даже найти одного мужчину, откоторого меня не передёргивало, было сложно — не говоря уже о двоих. Но с Кэнаем и Таймуром это казалось не просто возможным. Это казалось правильным.

Я сверху на Кэнае, а Таймур прижат сзади. Смогу ли я взять их обоих сразу? От этой мысли я сжималась вокруг собственных пальцев. Какая у них была бы динамика? Кэнай бы хвалил меня, а Таймур был бы чуть более жёстким? Боже, да — я хотела этого. Я хотела, чтобы они меня полностью уничтожили.

Ноги задрожали, я была близко — так чертовски близко. Я сжала бёдра и сорвалась за край.

Это было как лопнувший шарик. Абсолютно ничего. Оргазм пришёл и ушёл быстрее, чем я успела моргнуть. Я тихо застонала и опустилась на колени в душе.

Ноги тряслись — но не от облегчения. Я рыдала. Ледяная вода делала всё хуже, каждая капля ощущалась как ласка, в которой я отчаянно нуждалась, но которую не могла удовлетворить. Кожа была натянута до боли, тело ныло пустотой, пронизывающей до костей. Я сделала только хуже. Это больше не было просто возбуждением. Это была пытка. Грызущая, неотступная боль, от которой дрожали руки и мутнело зрение. Мне нужны были они. Это была необходимость.

Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного — будто чего-то жизненно важного не хватало. Омега во мне кричала, что мужчины, которые мне нужны, прямо за дверью, что они могут это остановить, что мне всего лишь нужно её открыть. А рациональная часть меня становилась всё меньше и меньше, утопая в уверенности, что если я не получу их в ближайшее время, я действительно сломаюсь.