Книга Она и зверь. Том 1, страница 99 – Maginot

Именно таким они представляли себе далекое светлое будущее. Териод горько вздохнул и закрыл глаза. Тени от его ресниц живописно удлинились, и потому следующие слова прозвучали драматично, словно в пьесе:

– Говорят, что на горе, где нет льва, и заяц мнит себя королем, – процитировал Териод старую пословицу.

Миньоны закивали в ответ. Для них зайцем, играющим короля, была новоиспеченная эрцгерцогиня.

– Признаю свой провал. В этом полностью моя вина. – Слова эрцгерцога звучали как исповедь.

– Ну что вы, ваше высочество! Не говорите так! Мы совершили ошибку, выбрав такую непутевую девку вам в жены. И это мы должны просить у вас прощения.

Вассалы ощущали себя несчастными, влача жалкое существование за пределами особняка, но теперь они вновь увидели Териода величественным господином, а себя – его преданными слугами. Они тут же забыли о своих проступках, совершенных в его отсутствие, и обрадовались, что все возвращается на круги своя. Однако следующие слова Териода заставили их лица окаменеть.

– Нет, я был поистине слеп. Я был глупцом, что доверился такому мусору, как вы, и теперь заплатил за это сполна.

– Ваше… высочество?.. – задрожали их голоса.

– Вампришелся по душе праздник бесчинства, пока хозяина не было рядом? – ледяным тоном произнес Териод.

Только теперь собравшиеся поняли, что он все это время говорил про них, а не про эрцгерцогиню, и на лицах их отразилась паника. Они поспешили выкрутиться, переводя внимание Териода на молодую жену.

– Господин, это… Это все неправда! Тащите сюда мерзавку, что посмела ослепить вас, мы лично расправимся с ней по справедливости!

– Как могла эрцгерцогиня, приехавшая в особняк менее месяца назад, подделать учетные книги полугодичной давности? – с презрением произнес Териод.

Вышедший из толпы, чтобы заявить о невиновности, закусил губу. Кажется, эрцгерцог уже успел разобраться в подробностях. Все было решено.

– Ваше высочество! Наглость вашей названной жены не имела границ! Вы удивитесь, узнав правду! Только послушайте…

– Есть ли кто-то более презренный, чем слуга, предавший своего хозяина? – рассмеялся Териод.

– Да, она наглая, презренная тварь! Она посмела дрессировать ваше высочество, пока вы были в облике зверя! Мы в растерянности лишь могли надеяться на ваше скорейшее возвращение, господин! – надрывая голос, кричал мужчина в плохо застегнутом костюме.

Териод не собирался их слушать, но его внимание привлекло странное слово. Дрессировка… есть ли у него какое-то другое значение?

– Что ты только что сказал? – словно не расслышав, переспросил Териод.

– Эрцгерцогиня не только посадила вас на привязь и надела ошейник, но еще и ругала и била в случае непослушания!.. – мужчина кричал, яростно размахивая руками.

Нет, все же то слово имеет лишь одно значение.

Он вспомнил лицо Астины этим утром. Она выглядела такой хрупкой и слабой, пока слезы стекали по ее щекам. Ее огненно-красные локоны приковывали взгляд, но и без этой копны она была просто красавицей. К тому же запястье ее было столь тонким, что он, казалось, мог удержать его парой пальцев.

Поэтому слова мужчины показались Териоду полным абсурдом.

– Не верю.

– Но, господин, это правда!.. – Не в силах терпеть подобную несправедливость, мужчина прослезился.

Лишь тогда Териод осознал, что слова того звучали на удивление искренне. Невероятно, но их подтверждало и то, что Териод замечал все это время: Астина – человек далеко не заурядный. Взять хотя бы дела эрцгерцогства,которые она решила за столь короткий срок.