Книга Некромантия и помидоры, страница 54 – Карина Демина

- Тьма начала развеиваться, а я вдруг осознал, что опаздываю. Я услышал зов Предвечного пламени, его крик боли и просьбу о помощи.

Твари, как показал опыт, бывают разные.

- Я рванулся домой, но…

Рагнар помнил тишину.

Вот эту, оглушающую, неестественную. Помнил запах. В первое мгновенье показалось, что Рагнар принёс его с собой. Но нет, запах уже жил здесь – тоски и смерти.

Кровь.

Она побурела и начала подсыхать. Люди… много людей… они переплелись друг с другом в смертельной схватке.

- Они почти все остались там, люди Харальда, как и люди моего отца. И сам Харальд тоже лежал, с перерезанной глоткой, но и отец был мёртв. Как и сестра. И муж её… он умер достойно.

Женщина ничего не сказала, но глаза её сделались черны. У неё свои потери.

- Я не знаю, с чего всё началось. На них были праздничные одежды. А оружие… кто идёт на пир с оружием?

- Теперь дядя и спит с секирой у кровати, - вставила Хиль и поспешно вскинула руки. – Я так… на всякий случай, чтоб она потом не пугалась.

- Отец носил секиру с собой, но малую, которая скорее символ его власти, чем боевой топор. Моей сестре перерезали горло, там, за столом. Матушка просто умерла. Сгорела. Я так думаю. Она была целителем…

- И пыталась их исцелить, - Зинаида всё поняла.

- Верно.

- А…

- Мой брат лежал у входа в кузницы. Ему было двенадцать.

И всегда будет.

- Я думаю, это он вытащил Хиль из колыбели, когда всё началось. И отнёс её в единственное место, куда ни один чужак не смог бы войти.

Предвечное пламя жило. Оно ревело от невыносимой боли, оплакивая потери. И очаг треснул, когда из него потянули силу. Отец? Бьорни? Погасли горны. И сам пол остыл. Но Предвечное пламя всё равно жило, упрямое.

- Бьорну бы самому остаться там. Но он ведь был воином. А ещё ребенком…

- А дети неразумны, - произнесла женщина тихо.

- Именно.

- И что ты сделал?

- Сложил погребальный костёр во дворе замка. Для всех… ведьма ведь не оставила живых. Скотину и ту выпила, что уж говорить о людях.

А людей было много.

Разных.

Смешливые девицы из матушкиной свиты, которых охотно отправляли в их дом, учиться плести кружево и прясть заговорённую шерсть, и иным женским умениям. Отправляли,ибо это умение само становилось приданым. А ещё в надежде, что уже там, под крышей его отца девы отыщут своё счастье.

Мастера.

Подмастерья.

Кухарки и повара. Конюшие, сокольничье. Корабелы и купцы. Любой замок – это не только твердыня из камня. Это те, кто в ней обретает. И Рагнар тогда понял, что не сможет собрать всех один. И позвал, хотя прежде никогда не применял силу в стенах родного дома. А они откликнулись на зов. Не родители, нет. Прочие.

Мертвецы собирали погребальный костёр.

Мертвецы наряжались в лучшие одежды, чтобы достойно предстать перед богами. Мертвецы смотрели на Рагнара и в глазах их он видел просьбу.

Они не мести хотели.

Справедливости.

- Это был хороший костёр. Но ушли не все.

Нянюшка Хиль, пухлая Хойге, которая и говорила-то нараспев, будто сказку рассказывая, осталась и взяла дитя на руки. А Рагнар понял, что только этим рукам теперь и способен верить.

- Дядя оставил стражу из мертвецов, а сам отправился в гости, - Хиль заговорила снова. – Он наведался в дом своего старого друга. Но там было то же самое.

- Она убила всех, - подтвердил Рагнар. - Вытянула их души, отняла разум. И оставила мне иссохшие тела.