Онлайн книга «Некромантия и помидоры»
|
Слёзы подкатили к горлу и растворились. - Отец умер… сердце. Та авария и ему обошлась дорого. Но он держался. А потом вот… потом ушёл. Я же жила. Как-то крутилась, вертелась… то одно, то другое… дети росли. Я почти всё время была с ними. На Тумилина меня уже и не хватало. Нет, он появлялся дома. И денег давал, точнее у меня была карточка, а откуда на ней что бралось, я и не вникала. Зачем? - И когда всё изменилось? Рагнар умеет задавать правильные вопросы. И жаль только, что мороженое закончилось. - Когда… им было по пять, когда я поняла, что у Тумилина есть любовница. Точнее, я бы поняла и раньше, если бы дала себе труд задуматься, отчего ж он так редко дома бывает. И почему летает отдыхать без нас. Мне объяснял, что перезагружается. Что ему необходимы покой и одиночество. Я принимала… и да, я, пожалуй, была не самой лучшей женой. Но однажды его одиночество явилось к нам домой и заявило, что я должна отпустить мужа. Такое вот, классическое, что не стоит прикрываться детьми и так далее… признаться, я растерялась совершенно. - А он? - Он заявил, что она – дура. И это всё не серьёзно. Что все мужчины его положения имеют любовниц. Это нормально. Что это скорее вопрос статуса. И я должна проявить понимание. Я швырнула в него вазу. Не попала. Был скандал. Такой… тоже обыкновенный и уродливый. И я орала. Он орал… дети плакали. Закончилось всё приездом Эммы Константиновны. Она появилась и велела Тумилину заткнуться и решить вопросс любовницей. И он сразу замолчал. Так вот… раз и всё. И кивнул. И ушёл. И… - А меня она утешала. Успокаивала. Отпаивала своим фирменным чаем. И говорила, что понимает мою обиду, но и мне надо понять Тумилина. Я растворилась в детях. И перестала обращать внимание, что на мужа, что на себя. Я и вправду поправилась после родов. И фигура стала другой. И как-то всё некогда было заняться. Да и глупостью это казалось. Надо же отвезти их к врачу, логопеду, в центр реабилитации и на плавание. Какой спортзал? А она вот… как-то так вывернула, что я задумалась. - Ведьма. - Ну да… - Зинаида усмехнулась. – Она попросила простить его. Не разрушать семью. Подумать о детях, потому что он их любит. Пообещала повлиять… она единственный человек, который действительно мог на него повлиять. И я испугалась. Действительно испугалась, что останусь одна. Потому и приняла правила игры. Нет, тогда мне казалось, что я великодушно даю шанс, а на деле просто страх. Тумилин вернулся с цветами и подарками, мне и детям. Она отправила нас на отдых. К морю. И мы отдыхали. И… и мне даже в какой-то момент стало казаться, что всё снова как прежде. Как в той моей мечте… правда, порой случались стычки. Или даже не стычки? Как правильно назвать и не знаю. Вот он бросит пару слов, вроде вскользь, но обидных донельзя. И я промолчу. И тогда будет ещё… и снова. Не сразу, нет. А в конце я сорвусь, он же будет вздыхать, морщится и послушно, но неискренне, просить прощения. Даже обнимет, скажет, что это бывает, что нервы мои расшалились, что все мамаши такие… и я начинала чувствовать себя виноватой. А ещё толстой, потому что каждый съеденный кусок, если не комментировался, то провожался взглядом. И выражение лица Тумилина делалось таким, обречённо тоскливым, что даже лист салата в горле застревал. |