Книга Наставница для наследника престола, страница 87 – Елена Романова

— Отдал бы многое, чтобы увидеть.

И все.

Это больше, чем «откровенно», это заставляет меня ощутить себя… смущенной. А я не часто попадаю в ситуации, где это может пригодиться. Я достаточно взрослая и циничная — в меру, конечно. Но верить в то, что я заинтересовала первое лицо государства, не могу в силу опыта и трезвого взгляда на некоторые вещи. Мужчинам, вообще, редко нравятся женщины, демонстрирующие самостоятельность.

— Теперь я могу задать вам вопрос? — уточняю я.

— Надеюсь, вас не интересует цвет моих глаз?

Снова его холодная, немного колющая ирония. Умение делать любой самый серьезный разговор обманчиво несерьезным. Элгарион — политик и весьма сильный. Он всегда остается главным, даже, когда я всеми силами пытаюсь перенять инициативу.

— Уверена, они серые и холодные, как сталь, — отвечаю.

И, кажется, попадаю в точку, потому что герцог какое-то время молчит. Может, было бестактно и дерзко — вот так его поддевать. Говорить про «холод» и «сталь»? Но ведь цвет вечного холода, ледяной морозной стали, твердого льда и прозрачного неба подходят этому человеку, как незыблемая часть его я.

— Ну раз начали, продолжайте, леди Лейн, — вдруг произносит он без тени обиды. — Что еще можете сказать обо мне, кроме того, что я «Герцог-Зло»?

Этот вопрос вызывает у меня виноватую улыбку. Я раздосадовано тру ладонью лоб.

— Это письмо, вообще, не должно было попасть к вам в руки.

— Отправить его было очень безрассудным поступком, — говорит он. — Особенно, если адресат — бездушное чудовище.

— Я не считаю вас чудовищем.

Легкое движение — лишь колебание воздуха. Мне кажется, этот человек может быть всюду и нигде одновременно. Сглатываю — он непознанная тьма, в которой я блуждаю. Ощущаю его рядом, будто он присаживается на корточки напротив моего кресла и смотрит мне в лицо — кожа горит огнем.

— Обнадеживает, — произносит он, и от его шепота по моей спине бежит дрожь. — А кем считаете?

Он хочет знать, как я к нему отношусь?

Чувствую его заинтересованность и очевидное мужское влечение. Правда, не могу понять, откуда это взялось? Мы всего единожды встречались в Арвале.

— Я скажу правду, — предупреждаю его.

— Очень на это рассчитываю, — в его голосе чувствуется усмешка.

— Вы — человек, который организовал мой брак с лордом Блейком ради желания с ним поквитаться, — отвечаю. — Человек, который отнял у герцогини Азариас единственного сына и превратил его в пленника короны. Человек, который живет лишь интересами своей страны, — долго молчу, прежде чем вымолвить наконец: — Человек, который в эту самую секунду может либо спасти меня, либо уничтожить.

— Чертовски верно, — сипит он с горечью. — Могу. И хочу, кто бы знал как. Леди Неялин, даже то, что вы здесь, со мной наедине, уже компрометирует вас. Не говоря уж о том, как в глазах общества выглядит ваш побег. И зная все это, вы возвращаетесь в Гнемар. Это самонадеянность или вера в мое благородство?

— На последнее я не возлагаю больших надежд, — пытаюсь слегка разрядить напряжение, — рассчитываю в первую очередь на вашу разумность. Мой дар может быть очень полезен королю.

— Согласен. А в чем ваша выгода?

— Быть рядом с королем уже большая честь…

— Не держите меня за идиота, — отсекает герцог. — Ему двенадцать.

С закрытыми глазами не вижу его лица, но меня словно пронзает. И голоса его достаточно и ощущения близости. И негодования.