Книга Наставница для наследника престола, страница 132 – Елена Романова

— Велено только десять, ваше сиятельство. Я не могу рисковать вашим здоровьем.

— Я не устала.

— Я не могу ослушаться милорда-регента, — Фулз почтительно склоняет голову, — но я буду счастлив видеть вас завтра. И в любое время, угодное вашему сиятельству.

Я с печалью смотрю на дверь — сколько еще за ней детей, которым нужна помощь? Теперь, когда я поняла, насколько важен мой дар, разве я смогу променять его на замужество или статус мьесы? Кажется, я больше не имею на это права. Еще в Арвале я поняла, что оказалась в этом мире, чтобы изменить его к лучшему. Насколько сумею. А главное, я чувствовала ответственность за Кайла. За то, какие уроки он вынесет из своего детства, каким станет и захочет ли изменить Равендорм.

Великий герцог прав — иногда мы отказываем себе в счастье ради счастья других.

Меня пронзает тонкая холодная игла боли.

Я пошатываюсь, вдруг ощущая накатывающую слабость. Нил бережно усаживает меня в кресло. Он передает мне принесенный чай и сладкую, щедро усыпанную сахарной пудрой, булочку. И пока я ем, безотрывно глядит на меня.

— Спасибо, леди Неялин,— говорит лорд Фулз, когда я собираюсь покинуть госпиталь. — У вас исключительный дар. Я напишу его светлости, что вы несказанно нам помогли.

Экипаж ожидает нас во внутреннем дворе. Господин Дериш помогает мне взобраться в салон, становится на колено, бережно и осторожно поправляет подол моего плаща. Огромными ручищами — мягко и аккуратно, словно боясь навредить. А потом он садится напротив и смотрит в окно, будто давая мне отдых даже от своего присутствия.

Я тоже задумчиво гляжу на Гнемар. Что-то ускользает… Или являет свою безобразную суть — передо мной встает это незримое «должна». И я внутренне усмехаюсь. До чего я докатилась?

Отметаю все эти терзания.

Во дворец приезжаю как раз к заседанию Совета. Вопросы выдачи патентов, торговли, ввоза и вывоза — все это обсуждается часами прежде, чем попасть в виде предложения на стол его светлости регента Равендорма. Кайл должен научится видеть ситуацию изнутри, принимать решения, знать обо всем, что происходит в его стране.

Ловлю на себе внимание лорда Варлоса. В последнее время он присмирел, и между нами, наконец, воцарилось подобие нейтралитета. Я бы назвала это безусловным миром и принятием, если бы не сальные взгляды, которое он иногда бросал. Вот и сейчас, стоит мне на секунду отвлечься, оскаливается и пожирает глазами. Я вопросительно вскидываю брови, провожу по горлу большим пальцем, показывая, что на тренировке отсеку ему голову. А Нико широко улыбается, поигрывая бровями.

— Леди Неялин, — в зал совета неожиданно входит барон Роул.

Он делает поклон, подходит ближе и сообщает:

— Ваш отец сегодня будет выслан из столицы. Он просит о встрече с вами. Его светлость уведомляет вас, что вы можете попрощаться.

Просьба Чезара — это своего рода последнее слово. Мне не нужны его извинения, но ради памяти Неялин, для которой это могло быть важным, я выделю на это бесполезное покаяние пять минут жизни.

Встреча была организована, слава Богу, не в темнице или допросной. Чезар, разом постаревший, осунувшийся и мрачный, ждет меня в одном из залов в южной части дворца, принадлежащей Великому герцогу. Он стоит у окна, страшно ссутулившись.

— Я слышал ты не отказала матери, — произносит он, увидев меня. — Надеюсь, и мне не откажешь, Нея.