Книга Наставница для наследника престола, страница 108 – Елена Романова

— Ваше величество, — склоняюсь в реверансе.

Фрейлины молчаливо взирают на меня, и я ощущаю себя мышью, попавшей в гнездо гадюк. Натыкаюсь на взгляд леди Эшфорт, словно на выставленное копье, и внутри все начинает трепыхаться от раздражения. И, тем не менее, внешне я абсолютно спокойна. Не транслирую и признаков стыда, которые, вероятно, все ждут.

— Свободны девушки, — произносит королева.

Фрейлины поочередно поднимаются, приседают в реверансах и уходят. Значит, разговор будет «тет-а-тет». Откровенный.

В отличие от всех остальных королева знает о моей жизни очень много: о том, например, что именно я помогала Кайлу в Арвале и о том, что встречалась там с герцогом.

Но я молчу, позволяя Летиции задать тон нашей беседе.

— Я помню ваш первый выход в свет, — вдруг говорит она задумчиво. — Вы потерялись в королевском парке, порвали платье и так горько плакали, что ваш отец не знал, куда деться со стыда. А вчера я вас не узнала. И не только из-за внешности. Вы смотрите по-другому.

— Прошло много лет.

— Люди так не меняются, — убежденно говорит королева. — Ваше преображение кажется мне очень занятным, но оно беспокоит меня не так сильно, как поведение лорда Элгариона. Он еще никогда не делал для женщины больше, чем сделал для вас.

Сдержанно слушаю ее откровения, не позволяя ни одной эмоции вырваться наружу.

— Его светлость считает мой дар полезным для короля.

Летиция скрывает усмешку.

— Чтобы использовать ваш дар, ему не обязательно было делать вас наставницей.

Она вдруг поднимается, шурша светлым платьем. Пока она отпирает шкафчик стола, а затем и шкатулку, я стою молча, ощущая себя орудием, которым эта женщина хочет воспользоваться.

В ее руках оказываются свертки каких-то документов. Она протягивает их мне, сохраняя на лице нечитаемое выражение, и поясняет:

— Это письма отчаявшейся матери.

Неужели она думает, что кто-то в Гнемаре не знает этой истории? Великий герцог привез ко двору Кайла, когда тому было три года. По приказу короля Сайгара.

— Аарон может быть безжалостным, — вдругговорит Летиция и поднимает на меня колкий взгляд.

Думаю, нет смысла интересоваться, откуда ее величество раздобыла эти письма.

— Я не смею судить о его решениях, — чеканю ровно.

Взгляд королевы стекленеет, а губы едва заметно поджимаются.

— Ему было всего двадцать два года, когда он забрал Кайла. Но даже в этом возрасте он был одним из самых безжалостных и опасных людей Равендорма. Скольких же он убил, Неялин… Только взгляда и было нужно.

Сглатываю.

Если она хочет меня напугать, то справляется плохо. Я и без нее знаю, с кем имею дело.

— Передайте эти письма его величеству, — наконец, приказывает королева. — Кайл должен знать правду.

Недальновидно.

Я и пальцем не пошевелю.

Королева с изумлением заглядывает мне в глаза, сжимая стопку писем, а затем понимающе скалится.

— Королю обо мне лгут. Герцог оградил его от всего, даже от правды. Я никогда не желала Кайлу зла. Я и сама мать, Неялин. Я знаю, что мои дни сочтены, но я хочу, чтобы моя дочь жила. В ней тоже течет кровь Тэнебран, но с момента, когда я взяла ее на руки, я поняла — это конец. Она родилась девочкой и была всего лишь третьим ребенком Сайгара. И уже тогда я знала, что Аарон захочет избавиться от нее.

Я столбенею. Смотрю в ее глаза, и я не могу уловить чертовой лжи.