Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 13 – Нана Кас, Мари Кир

Какому Киллиану верить?

Тому, что смотрел на меня с фотографии глазами, полными бездонной тоски? Или тому, что спрашивал тихим голосом, боюсь ли я его? А может, тому, о котором писала его жена: замкнутому эрудиту, поглощённому страстью к древним механизмам?

Сжимаю в руках подаренный томик стихов, пока пальцы не немеют, и отбрасываю подарок на кровать. Книга падает с глухим стуком. В руках она ощущалась тяжёлой, твёрдой, неоспоримо реальной. Как и дубовый пол под ногами. И корсет, врезающийся в рёбра.

Сидеть в этой позолоченной клетке сложа руки — значит подписать себе смертный приговор. История, пусть и зафиксированная в пыльных дневниках, уже предрешена. Алисия Крылова погибнет. Если я не сделаю что-то, не перепишу последнюю страницу, её судьба станет моей. Не метафорой, а настоящим концом.

Страх, сковывавший меня до этого момента, внезапно кристаллизуется в холодную решимость. Если невежество ведёт к гибели, то знание — единственное оружие. И я должна его раздобыть.

Подойдя к окну, я отодвигаю тяжёлую бархатную портьеру. За стеклом расстилается безупречный сад: геометрические кубы самшита, извилистые дорожки, усыпанные белым гравием. Идиллия, выверенная до миллиметра, и всё спокойно, но смертельно опасно. Где-то за гранью этого сна, за пространством времени, шумит XXI век, с утомительными лекциями, звонками подругам, планами на будущее. Та жизнь кажется теперь призрачной, словно я всегда была здесь, в этом античном платье, ожидающая конца.

Отпускаю занавес, и комната снова погружается в полумрак. Мой взгляд падает на туалетный столик, где лежит дневник. Он единственная ниточка, связывающая с настоящей Алисией. Но её правда горька, отравлена обидой. Она смотрела на мир изнутри клетки. Чтобы выжить, мне нужно понять, что происходит на самом деле. Нужны факты, а не эмоции.

И тут меня осеняет. С поразительной ясностью я прокручиваю в памяти всё, что произошло с момента пробуждения. Моё поведение… Как я заикалась от страха, с трудом подбирая слова, и отшатывалась от Киллиана. Но Алисия, судяпо её ядовитым записям, жертвой не была. Она дерзкая, капризная, привыкшая к вниманию и уверенная в своей власти над мужчинами. Она бы не растерялась. Она бы… возможно, напала?

А я вела себя… прозвучит абсурдно… как перепуганная студентка, вырванная из своего времени.

Нужно стать Алисией. Не просто притвориться, а вжиться в роль до мозга костей. Из рассказов прабабки Дианы я знала о её манерах, её уверенности, её язвительности. Использовать её же оружие. Но я не смогу слепо копировать прежнюю Алисию, мне нужно создать новую. Объяснить все свои странности, страх, неловкость, провалы в памяти так, чтобы это выглядело не как безумие, а нечто… медицинское. И не вызвать подозрений, а отвлечь Киллиана от гораздо более страшной правды.

Снова подхожу к зеркалу и встречаю взгляд бледной незнакомки. Её огромные глаза смотрят на меня из глубины позолоченной рамы.

— Ладно, Алисия, — шепчу, и губы в отражении беззвучно повторяют мои слова. — Твоя история закончилась. Прости. Но теперь мне нужно написать свою.

План созревает мгновенно, жгучий и ясный: осмотреть дом, найти библиотеку, ту самую сову. Но едва я делаю решительный шаг к двери, как реальность грубо напоминает о себе. Голова кружится, в висках стучит, а тошнота подкатывает волнами. Незнакомое тело, ослабленное обмороком и стрессом, не подчиняется. А неудобное платье превращает каждый шаг в борьбу с невидимым противником.