Книга Огонь в его ярости, страница 36 – Руби Диксон

— Нам действительно нужно найтитебе какие-нибудь штаны, — шепчу я. — Или вытащи меня отсюда. Я была бы довольна и тем, и другим.

Человек-дракон хмыкает в ответ на мои слова, как будто понимает их.

Однако он просто ждет меня, и я думаю, пришло время мне взять инициативу в свои руки.

— Надеюсь, все кочевники ушли, — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь, а затем делаю шаг вперед. Моя больная нога подкашивается, и он немедленно бросается ко мне, чтобы подхватить. — Если ты пытаешься расположить меня к себе, то это будет немного сложно после серии убийств, — говорю я ему, изо всех сил стараясь звучать так же твердо, как Клаудия. Я указываю на двойные двери, которые ведут обратно на кухню. Они были раскрашены из баллончика с отпечатками рук и символикой банд разными цветами, но если здесь осталась еда, она будет там. Мой желудок снова урчит, напоминая мне, что мне нужно поесть.

Я позволяю дракону отвести меня на кухню, а потом заставляю его снова опустить меня на землю. Очевидно, что здесь кто-то жил какое-то время, потому что рядом с рядами холодильников разложены спальные мешки, а в одном углу комнаты валяется куча пустых банок, украшенных жужжащими мухами и мошками. Прекрасно. Даже если бы у этих людей была одежда, я не уверена, что хочу ее позаимствовать. Все это место покрыто слоем грязи и пропитано запахом пота. Фу.

Когда я перевожу взгляд на дракона, его ноздри раздуваются, выражение лица напряженное.

— Полагаю, для тебя это пахнет довольно отвратительно, — говорю я ему и морщу нос.

Это вызывает у него удивленный возглас, который звучит забавно. Я странно рада этому. Может быть, еще не все потеряно, если мы не сможем общаться. Язык тела универсален, не так ли? Тогда ладно. Я делаю приглашающий жест и указываю на дверь, которая, должно быть, ведет в кладовую. На его лице появляется возмущенное выражение, и на этот раз я не могу сдержать смех.

— Я ем только то, если оно консервированное и безопасное, поверь мне. — Я позволяю иронии прозвучать в моем голосе. — Я голодна, но не НАСТОЛЬКО.

Беглый осмотр кладовой показывает, что почти все было перебрано, за исключением нескольких банок батата промышленного размера (прим. батат — сладковатый на вкус корнеплод). О, вау. Я не ела батат со дня благодарения много лет назад. Я показываю дракону на все три банки и ищу консервныйнож и вилку. Там нет ничего, кроме грязной ложки. Однако вода здесь работает, и я трачу несколько минут на то, чтобы отскрести свою находку, очистить крышки банок от пыли, а затем напиваюсь досыта из разбитой чашки, которую нахожу в глубине шкафа. Человек-дракон с удивлением наблюдает за мной, но не делает никаких попыток помочь мне или остановить.

— Полагаю, ты не слишком уверен в том, что я делаю, не так ли? — говорю я ему и тяжело вздыхаю, глядя на свои банки. Либо ему не нравится батат, либо у него нет консервного ножа. Я думаю, что и то, и другое правдоподобно. Я провожу пальцами по металлической крышке. — Я не знаю, как это открыть. — Я оглядываюсь вокруг, на грязную обжитую кухню. — Может быть, где-нибудь есть нож. — Я указываю на банку и делаю колющий жест. — Я должна снять эту крышку.

Человек-дракон делает шаг вперед и осматривает банку, берет ее в руки и переворачивает. Он нюхает ее, а потом снова смотрит на меня. Я изображаю, как открываю крышку, а затем съедаю содержимое, и он бросает на меня еще один из тех драконьих взглядов, которые говорят: «ты сумасшедшая». Пока я наблюдаю, он ставит банку на стол, а затем нажимает когтем большого пальца на крышку. Его рука сгибается, его бицепс огромен, а затем я слышу звук металла, рвущегося под его хваткой.